Если зеленорубашечники меня все же поймают, может повезти, и я получу пожизненное.
Но если даже половина рассказов про последнее кольцо правда, то здесь верная смерть ждет всех, кроме самых закаленных, самых сильных его обитателей.
Я стараюсь вспомнить все, что Ларк рассказывала мне про внешние круги. Тот, в котором жила она, был далеко не так безнадежен, как этот, но какое-то сходство существовать должно. В те две длинные ночи, что мы провели вместе и говорили обо всем, что происходит в подлунном мире, она рассказывала мне про различные отряды, про то, как надо ходить по улицам, чтобы на тебя никто не обратил внимания. Она даже обмолвилась про малозаметные знаки, то ли нарисованные на стене, то ли вырезанные на двери, которые указывают совсем уж обездоленным, что в этом доме можно найти работу или поесть. Другие знаки могли предупреждать о том, что от того или иного дома, или даже целого квартала, надо держаться подальше. Она рассказывала про знаки, обмениваясь которыми на ходу, люди дают понять о своей принадлежности к той или иной группе, о своих намерениях.
Но все это было сказано так, между делом. Мы развлекались, говорили о том, о сем, просто чтобы слышать голоса друг друга. Жаль, что так получилось, что она не рассказала больше и подробнее. Жаль, что я больше смотрела на изгиб ее рта, чем вслушивалась в ее слова…
А теперь надо думать о том, как уцелеть. Самое простое, конечно, – решить, что я вечно буду сидеть на этом месте, но уже сейчас чувствуется, как что-то внутри меня начинает шевелиться, протестовать против такого решения, возникает желание сделать что-то, спасти себя. Перед глазами смутно всплывает лицо матери, я вижу ее встревоженные, полные любви глаза, но отгоняю от себя этот образ. Поплáчу потом, скоро, в этом можно не сомневаться. Но сейчас надо найти место, где можно укрыться и решить, как продержаться в течение ближайшего часа.
Или минуты. Кто-то уже пересекает эту захудалую улочку, направляясь в мою сторону.
Мужчина – или, по крайней мере, так мне, судя по фигуре, кажется, – раскачиваясь из стороны в сторону, шаркая ногами, неуверенно продвигается вперед. Он представляет собой ходячее чучело, куклу, облаченную в выцветшие грязные отрепья. При каждом шаге он стучит по мостовой толстой палкой.
Что делать? Встать? Бежать? Вспоминаю, как я в какой-то книге по экоистории читала про хищников. Там говорилось, что они просто не могут не преследовать того или то, что бежит. Если не двигаться с места, то тигр, может, и не станет на тебя нападать. А если повернуться и броситься прочь, он прыгнет и вцепится тебе в загривок.