И похоже, ничего не изменилось.
— Ты слишком далеко заходишь, — предупредила она, чувствуя, как голова кружится от мускусного запаха его лосьона после бритья. Весь остальной мир словно исчез. Казалось, будто в зале только они вдвоем.
— Это же правда, — сказал Роман. — Я знаю, что ты не забыла.
Грейси хотелось бы забыть. Но то, что существовало между ними, было незабываемо.
— Не пытайся меня соблазнить.
Чувственные губы изогнулись в улыбке.
— А я пытаюсь?
Грейси, ненавидя себя за дрожь в голосе, ответила:
— Я же тебе говорила, что мы не на свидании.
Глубокий баритон Романа прошелся как будто прямо по ее нервам, а дыхание обожгло щеку.
— Так, значит, когда мы будем прощаться на пороге твоего дома, я не могу рассчитывать на поцелуй?
— Это я тебя повезу домой. Машина‑то моя, — напомнила ему Грейси.
— Ну, тогда на пороге моего дома. Все равно никакого поцелуя?
Грейси забрала его с работы и понятия не имела, где он живет. Хотя какая разница?
— Никакого поцелуя. Нигде.
— Даже в щеку?
Нет, поцелуем в щеку все точно не закончится. А если она снова почувствует вкус его губ, то потеряет контроль над собой. Она и так уже балансирует на грани.
Глаза Романа потемнели от страсти.
— Но нам с тобой так хорошо удавались поцелуи.
С этим Грейси поспорить не могла. Отрицать — только терять время.
— Между нами только деловые отношения, — заявила она, пытаясь найти какую‑нибудь безопасную тему, которая не разовьется в беседу с намеками. — Ты уже говорил с Грэмом и Бруксом по поводу встречи с моим отцом?
— Тебе Саттон велел у меня спросить?
Ну, ничего такого конкретного он не велел. Так что Грейси даже не солгала, ответив:
— Мне просто интересно.
— Но это ведь он попросил тебя меня пригласить? Пытается вести за мной слежку.
Если она попробует возражать, то он все поймет. Она ведь совсем не умеет врать.
— Почему ты так думаешь? — ответила вопросом на вопрос Грейси.
Роман засмеялся:
— Так я прав?
Грейси удивленно моргнула:
— Я этого не говорила…
— А тебе и не нужно было. Я все еще могу читать тебя как открытую книгу, Грейси.
Черт. И что ей теперь отвечать?
Ладонь, до сих пор лежавшая сзади у нее на талии, опустилась на пару дюймов ниже, и ее сердце екнуло.
— Посмотри мне в глаза и скажи, что это не Саттон тебя надоумил.
Этого Грейси сделать не могла. Не могла посмотреть ему в глаза и солгать, а если она отвернется, это и станет для него ответом. Она не знала, как поступить.
Черт бы пробрал ее сознательность.
Взгляд Романа вдруг посерьезнел, он сильнее сжал ее ладонь:
— Мне все равно, Грейси. Не имеет значения, почему мы здесь вдвоем. Важно только, что мы вместе.