Машина у Николая, впрочем, вскоре появилась — мой отец подарил нам на свадьбу «девятку». Подержанную, но в хорошем состоянии.
— Будете к нам в гости приезжать! — оптимистично заявил он.
Но вышло наоборот — отец сам приезжал, чтобы попытаться вправить мозги своему непутевому зятю. Николай клялся, что бросит, что виновата дурная наследственность. Отца его, как оказалось, сгубила белая горячка, о чем он предусмотрительно умолчал в начале нашего знакомства. С наследственностью бороться оказались не в состоянии ни я, ни отец, ни упомянутые целители.
Что касается традиционных методов лечения, то Коля просто отказывался к ним обращаться. Уверял, что все это пустяки и что он, как всякий русский мужик, выдюжит… Да, пожалуй, его здоровья хватило бы еще надолго. Только у меня силы подходили к концу. А чуда не происходило… И святая вода, которой я по чьему-то совету обрызгала нашу квартиру, не помогла.
Двухкомнатная квартира мужа, где мы поселились после свадьбы, была отремонтирована и обставлена опять-таки за счет отца.
Машина пошла в счет уплаты за аварию, в которой, по словам Николая, был виноват не он, а тот, другой, «пострадавший» водитель. Почему тогда мы оплачиваем его убытки, я не поняла, а Николай не считал долгом объяснять. Я чувствовала, что начинаю сходить с ума.
Терпела я долго, успокаивала себя, надеясь на вечный русский «авось». Вот, думала, в один прекрасный день проснусь снова не супругой алкоголика, на которую во дворе смотрят одни с сочувствием, другие — просто с брезгливым любопытством, а счастливой женой добропорядочного гражданина. И забудется как страшный сон, как приходилось раздевать пьяного супруга, норовившего то забраться в постель с сапогами, а порой и просто устраивавшегося в передней на коврике.
Надежда Шарапова, надежда русской медицины, — в роли денщика. Когда Михаил Николаевич Шарапов появился на свет, я, к счастью, уже успела закончить училище и устроилась на работу в одну из городских больниц.
Я-то, дурочка, надеялась по наивности своей безграничной, что, когда появится Мишка, все изменится. Но ничего не вышло, скорее наоборот — с рождением ребенка мой благоверный еще больше запил — оно и понятно, собутыльники затаскали по друзьям и знакомым, везде нужно было отметить рождение сына.
Никогда в самом страшном сне не могла я представить, что стану терпеть подобное обращение. Но терпела. Потому что любила… Да, любила. Но от любви до ненависти, как и обратно, — только один шаг. И Николай сам подтолкнул меня к этому шагу. Наверное, я еще многое могла бы простить: пьянство, долги, в которые мы влезли по его милости. Но не побои. Хватило одной пощечины, которую я заслужила только потому, что посмела отказать ему… Нет, не в любви — этим он редко интересовался, когда пил. Речь шла об очередном полтиннике.