Его поместили в круглую яму глубиной метра четыре и примерно такого же диаметра. Стенки ямы были укреплены бетонными кольцами. Подняться по ним являлось столь же трудно, как по отвесной стене. Но хуже всего была зловонная жижа, в которой стоял пленник. Он не считал себя брезгливым, но даже для него это был перебор.
И как будто по злой иронии над ним продолжали сиять большие, яркие и чистые звезды. Разве что небо теперь сузилось, ограниченное краем ямы.
Впрочем, кое-какое снисхождение к пленнику хозяева проявили. В самом центре ямы лежала большая тракторная покрышка, выступающая из жижи где-то на полметра. Она тоже была измазана нечистотами, но Старик узрел в ней настоящий спасительный остров. И, забравшись на нее, уселся так, чтобы не касаться ногами грязи, даром что те все равно промокли.
Старик продолжил было кричать, но вскоре умолк, побоявшись сорвать голос. Наверняка похитители его слышали. Но раз они не желали отвечать, значит он мог орать хоть до посинения — никто ему не ответит. Поэтому оставалось лишь сидеть и надеяться на лучшее, как бы мерзко он себя здесь не ощущал.
Потянулись долгие часы ожидания. Когда пленник уставал сидеть, он поднимался на ноги и либо топтался по покрышке, либо разминался приседаниями. Попробовал также улечься, но это было очень неудобно. Возможно, когда Старик устанет, все окажется наоборот, но у него еще оставались силы не падать и бодрствовать.
Иногда тишину нарушал плеск. Это из трубы в стене сливались нечистоты. Только по этому звуку Старик и определял: похитители не бросили его одного в глуши, а отсиживаются где-то поблизости, то и дело пользуясь туалетом. Их голосов он больше не слышал — надо полагать, они находились в доме и в это время уже спали.
Рассвет не принес Старику ни облегчения, ни новостей. Никто не пришел к нему с утренним приветом и даже на глаза не показался. Все, что он разглядел со дна, это верхушки сухих деревьев и отвернутую от ямы стрелу маленького самодельного крана — того, на котором его сюда спустили.
Это уже выходило за всякие рамки. Зачем кому-то тратить время и силы на похищение человека, если о нем потом забывали? Пленник вновь начал кричать и браниться, понадеявшись, что разозлит похитителей и они снизойдут до разговора с ним. Но их на такую уловку было не купить. И Старик, все еще не желая сорвать голос, снова умолк несолоно хлебавши.
Вонь сводила его с ума и привыкнуть к ней было нельзя. Отчаянно хотелось глотнуть свежего воздуха, но для этого понадобился бы длинный шланг. Который надо было забросить наверх и которого у пленника не было. Поэтому он с жадностью ловил каждый ветерок, чьи порывы иногда достигали дна ямы. Вообще-то Старик ненавидел ветреную погоду. Но сегодня он ждал ее, поскольку лишь она могла хотя бы ненадолго спасти его от миазмов.