— В кладовке валяются болотные сапоги и монтажный пояс. — сказал Мизгирь. — Обвяжем им «зверя» и вытянем наверх краном.
— И кто спустится в яму? — нахмурился Горыныч. — Кидаем жребий или как?
— Отставить жеребьевку. Я спущусь. — Комвзвод не стал перекладывать грязную работу на товарищей. — Я нашел этого «зверя», а значит мне за ним и нырять.
Так и случилось. Чернобаев не желал хвататься за спущенную ему крановую цепь, и пришлось Мизгирю напяливать болотные сапоги. Которые по закону подлости оказались дырявые. Хорошо еще, что в машине нашелся скотч, и комвзвод худо-бедно заклеил им на сапогах прорехи, какие сумел обнаружить.
Ощутить себя в шкуре узника Гламурной ямы было не только неприятным, но и бесполезным опытом. Чтобы узнать, насколько там отвратительно, не обязательно было самому туда лезть. Увы, иного способа вытащить Чернобаева не существовало.
Разумеется, в одном из сапог тут же нашлась не заклеенная дыра, которая не добавила Мизгирю удовольствия от этой «экскурсии». Кривясь от отвращения и держа ладонь на рукояти пистолета, комвзвод приблизился к Пахому и ткнул его кулаком в спину. Тот даже не оглянулся. Тогда Мизгирь надел на пленника захваченный с собой широкий монтажный пояс и прикрепил к нему крановую цепь.
«Что он там бормочет? — подумал капитан перед тем, как отдал команду «Вира!». — Что-то про морковь? Или про морг? «Морк, морк»… Хотя нет, кажется, речь о мороке. Морока или морок. Морок, который… ни черта не разберу. А впрочем, оно мне надо? Не иначе, старик просто заговаривается».
Очутившись в воздухе, Папа Карло вышел из прострации и задергался. Потеряв равновесие, он перевернулся на крюке и был вытащен из ямы вверх ногами. После чего его продержали подвешенным над ямой еще минуты три. До тех пор, пока не смыли с него из шланга все нечистоты.
Когда Мизгиря тоже наконец-то извлекли из клоаки, и он скинул сапоги, промокший насквозь Чернобаев сидел на земле и дрожал. Однако купание не только отмыло его от грязи, но и, кажется, привело в чувство. Это стало понятно по его взгляду и по тому, что он больше не бредил. Хотя насчет последнего комвзвод не был уверен. Молчание Пахома могло объясняться и тем, что у него от холода зуб на зуб не попадал.
— Что с сараем? — осведомился капитан у Заики и Боржоми, которым было поручено обустроить для пленника новую тюрьму.
— Все готово. Выкинули оттуда хлам и вбили в стену скобу для цепи, — доложил Боржоми. — Разве только спать Папе Карло придется на полу, но, думаю, он будет не в обиде.
— Сухую одежду нашли?
— Да. И обувь тоже. Размер ботинок, правда, великоват, но других нет.