Еще совсем недавно работники «Горюев-Севера» ездили в Погорельск на машинах, с гордо поднятыми головами, как одни из хозяев здешних мест. А сегодня они шли туда потрепанные и угрюмые, словно толпа беженцев.
Хотя почему «словно»? Они и были беженцами, потерявшими близких, друзей, свой кров, работу… На месте их поселка остались руины да свежие могилы, но вряд ли кто-то из его выживших обитателей вернется туда, чтобы проведать мертвых родственников. Беженцам с «Гордой» отныне некуда было идти, кроме как в Погорельск. Где их тоже не ожидало ничего хорошего, о чем они, естественно, знали…
…И все равно надеялись на лучшее. А на что еще нужно было надеться?
Раненых, которые не могли идти, везли на двух внедорожниках — тех, что выкопали из развалившихся гаражей. Бензина до Погорельска должно было хватить. Главными угрозами для машин оставались провалы и зыбучие участки почвы. А тут еще так некстати полил дождь, и беженцы были вынуждены спешно подниматься на возвышенность, чтобы его переждать.
Дождь сделал путь до города и вовсе непроходимым. Изломанная вдоль и поперек земля раскисла, и по ней потекли не только ручьи, но и маленькие реки. Сотни водопадов размывали склоны трещин, делая те еще шире и коварнее. А там, где прежде было сухо, теперь хлюпала грязь по колено.
В общем, добраться до Погорельска за день не вышло. Похоже, дождь зарядил до вечера, а то и на всю ночь. И Мизгирь велел разбивать лагерь здесь, благо скитальцы захватили палатки с собой.
Оставшиеся девять членов охотничьего клуба собрались под одним брезентовым навесом. И, попивая чай, обсуждали вполголоса текущие дела. А также вероятные планы на завтра. То и дело заходила речь о Чернобаеве. В последний раз он напомнил о себе четыре дня назад, но за это время так и не дерзнул покуситься на лагерь. В связи с чем многие охотники включая Мизгиря предположили, что «зверь» от них отвязался. Попугал напоследок и скрылся, радуясь тому, что выжил и успел поквитаться с некоторыми обидчиками.
Короче говоря, Чернобаев победил. Мизгирь смирился с неизбежным и не собирался это оспаривать. Само собой, при условии, что их пути со «зверем» больше не пересекутся.
Будущее по-прежнему виделось туманным. Новостей с Юга не поступало, и потому любое известие, которое не ввергало в уныние, могло считаться хорошим. Например — связь, установленная со «Щедрой» и «Могучей» через служебные рации, чьи батареи удалось зарядить от автомобильных генераторов.
Обе эти станции тоже серьезно потрепало, и кладбища возле их поселков за минувшие дни стали шире. Зато на «Могучей» уцелела водяная скважина, а также выжил фельдшер. И Салаир с Турком не хотели почем зря рисковать, переселяя в город тридцать пять человек, пока у них имелось в достатке воды и пищи. Тем более, что идти от «Могучей» до Погорельска было в три раза дальше, чем от «Гордой».