К тому времени нам понадобилось еще вина, и когда я протянул Юлии ее чашу, она заметила, что у меня перевязана ладонь.
– Что случилось с твоей рукой?
Девушка поставила свою чашу и взяла мою раненую ладонь в свои изящные пальцы патрицианки, как будто могла исцелить ее прикосновением.
– Во время морского путешествия на нас напали пираты, – сказал я. – Я получил эту рану, когда оттеснил врагов обратно на их корабль и прирезал их капитана.
Юлия уронила мою руку.
– Наверное, ты порезался, когда брился.
Остаток вечера мы бродили между палатками, восхищаясь множеством фигляров, демонстрирующих разнообразное мастерство, и вообще проникаясь настроением праздника. Мы видели выступающих животных, мальчиков, танцующих на туго натянутых канатах, труппы красивых юношей и девиц, исполняющих старинные танцы греческих островов, нубийцев, выдыхающих огонь, египетских фокусников и других, слишком многочисленных, чтобы всех их припомнить.
Персидский маг сделал букет из белых цветов, вдруг возникших из платья Юлии, а когда она восхищенно вскрикнула и попыталась взять их в руки, цветы превратились в белого голубя и улетели.
Благожелательная с виду старая крестьянка, глядя слезящимися глазами на наши ладони, предсказала нам будущее – мы будем наслаждаться долгими годами счастливого брака, множеством детей, процветанием и известностью. Она предсказывала то же самое всем, кто к ней подходил. Длинные очереди стояли возле палаток многих более профессиональных провидцев: люди ожидали, когда им предскажут, что их ждет в грядущем году. Я высматривал палатку Фурии, но не видел ее.
Повсюду люди кидали кости на складные столы, подножия памятников или просто на мостовые. Во время Сатурналий разрешено открыто играть в азартные игры. Весь остальной год можно заключать пари только в цирках.
Вечер начал сходить на нет, и факелы стали гореть неярко, дымить и мерцать. После этого только самые твердолобые игроки остались за столами, бросая кости и бабки при свете сатурнальских свечей.
Когда приблизилась полночь, люди потянулись к своим домам, чтобы отдохнуть перед еще более грандиозной пирушкой следующего дня. Я довел Юлию до дверей огромного дома Цезаря на Форуме – особняка верховного понтифика, примыкающего к Дому весталок. У дверей нас встретила грозная Аурелия, которую в кои-то веки обычай вынудил не бранить меня. Мы с Юлией пообещали друг другу встретиться на следующий день, но не осмелились даже обменяться поцелуями, пока за нами наблюдала ее бабушка. Аурелия была вполне способна натравить на меня своих рабов с палками и кнутами.