Горячая вода чтобы умыться и прийти в чувство после вчерашнего происшествия — вот чего я хотел. С алюминиевым тазом в руках я протиснулся через узкий коридор к нагревателю. Меня окликнула хозяйка дома, фрау Штайзер.
— Эй ты, из десятой комнаты! Ты же работаешь на заводе Рейнметалла, да? Тебя к телефону!
Пришлось вновь посетить комнату хозяйки. Аромат лекарств, пыли и славных времён империи, ушедших в небытие. От этого запаха я невольно испытывал дрожь, готовясь оплачивать проживание каждый месяц. Трепет перед людьми, которые властны над тобой.
— Где тебя носит? Ты должен был заступить на смену два часа назад!
Начальник цеха, герр Котович.
— Я думаю, что не приду сегодня, герр начальник. Со мной вчера такое слу... Мне нужен больничный отпуск.
— Отпуск? Может ты ещё хочешь профсоюз рабочих и бесплатную путёвку в Карловы Вары? Здесь тебе не Советская Россия! Бегом на завод, слышишь? Пока взыскание не сделал!
Гудки.
— Что, бюргеры достают? — сказала фрау Штайзер с кислой, как квашенная капуста, улыбкой, забирая у меня трубку. — Вильгельм их хотя бы в узде держал, а этот новый канцлер...
Старуха с досадой махнула рукой.
...и махнула от себя, любезно призывая выйти из комнаты и вернуться в мой быстроменяющийся мир.
***
— Что, из Шверина все такие жеребцы? Вы же у нас тут всех девок поразбираете!
Оглушительный смех разносился по всему цеху, при виде моего набухшего из-за бинтов пространства между штанинами. Наверное, я очень забавно передвигался, пытаясь избежать боли.
Отец любил повторять, что когда коллектив над тобой насмехается — надо вдарить по лбу самому здоровому и вернуть себе уважение. Сейчас у меня не нашлось на это сил.
Работа. Привычная, скучная работа. Выточил личинку, выточил затвор с упорами, выточил ствол, согнул дырявый кожух в трубку... Повторить, повторить, ещё раз повторить.
И так до конца смены.
И так до конца твоей жизни.
Запах металла, раздражение от уколов заострённой металлической стружки. Металлическая крошка, въедающаяся в твою кожу, блестит на подушечках пальцев и ладонях. Блёстки, как на раздевающихся танцовщицах и акробатах в цирке — на потеху буржуазии и промышленным синдикатам.
Разрывая пелену моих размышлений, ко мне ворвался герр Котович с секундомером в руке.
— С тобой всё нормально? — резко спросил он.
— Ну... да. — в замешательстве ответил я.
— А теперь собери все детали вместе.
Руки сами сделали своё дело. Вместо кучи деталей я теперь держал новёхонький пулемёт MG34, играющий на свету бликами масла и без единой царапины.
Герр Котович остановил секундомер.