— Люблю. Я за неё кровь на войне проливал.
— Это я знаю. И что работник ваш по имени Ахмед деньги ваши, заработанные у вас, отправляет в Рабочую Партию Курдистана — тоже знаю. И не туда ведь отправляет, в этот самый Курдистан, а своим подельникам прямо здесь, в Гамбурге. Вдруг они себе на эти деньги автоматы понакупают и разборки на наших улицах устроят? Нам здесь Чёрный Декабрь[15] не нужен!
Я взглянул одним глазом в подсобку — стёганный коврик для молитв был расстелен, однако Ахмеда на нём не оказалось. Его и след простыл.
— Молодым людям в наше время некуда деть своё недовольство, кроме как учиняя разгром и пальбу, — начал Волшебник-Экхарт. — На Ближнем Востоке с этим намного хуже: рожают много детей мужского пола, делают им обрезание и устраивают для них религиозные войны. Нам такие игрища не нужны. Наши дети к сожалению тоже любят поиграть в партизанщину время от времени, поэтому я и здесь.
— С моим сыном всё в порядке, — заявил я. — Ну, то есть, не совсем. Но он не собирается свергать наше правительство, в котором его мать работает.
Что-то я засомневался в собственных словах и оттого фальшиво улыбнулся.
— Ваш сын праздный лентяй и разгильдяй. Если хотите бесплатный курс семейной психологии — то это случилось из-за отсутствия должного воспитания с вашей стороны. Никакой опасности и никакого интереса ваш сын для нас не представляет. Однако, вы отвлекли меня от моих рассуждений. Я хотел поделиться своей надеждой на то что возможно, в будущем мы себе сможем позволить больше прав, свобод и участия в государственном управлении для широкого круга лиц, в том числе и молодёжи, и людей-лис. Но пока советские танки стоят у наших границ нам придётся обходиться старыми добрыми способами.
— Ваша надежда на будущее меня проняла, но я так и не понял о чём вы говорите.
— Хорошо. Сын вашего знакомого Макса Клейста Питер Клейст облился бензином на въезде у базы Рамштайн[16] и грозится сжечь себя. Всё может вылиться в международный инцидент, американцы могут быть недовольны — а нам без них не выстоять против русских. Я хочу чтобы вы отправились со мной и уговорили его сдаться.
Я не видел Питера много лет.
— Я не виделся с ним много лет, — сказал я. — Разве он меня послушает?
— У него не осталось родных, — сказал Экхарт. — Вы были близки с его отцом, он вас послушает, я уверен. В конце концов, вы служили в армии и были на войне — вы сможете его обезвредить. Главное подойти достаточно близко.
Много всяких мыслей пришло мне тогда в голову, а в сердце забило беспокойство. Вот так себе живёшь и думаешь что сидишь в стороне и никого не трогаешь. Считаешь, что мировое зло ну никак тебя не коснётся, потому что ты не просишь многого. Всегда кажется что если с твоим знакомым что-то случится — ему помогут его друзья, которые знают его гораздо лучше тебя. Но почему-то иной раз случается так, что помочь можешь один лишь ты. Лучшие друзья всегда куда-то деваются в такие моменты.