Они даже в подпитии умудряются танцевать так, что это не выглядит вульгарно, позавидовала Карианна. У нее разболелась голова — пожалуй, она выпила лишнего.
За стенами, обшитыми белыми панелями, нависла летняя ночь, оставшийся снаружи страждущий город таил в себе угрозу этому сытому дому, однако здесь, внутри, никто не ощущал никакой угрозы. Все разговаривали. Смеялись. Пили вино. Карианна не представляла себе, о чем они думают, она не разбирала слов, когда люди шевелили губами, обращаясь к ней, не слышала ни звука, когда на их лицах появлялась гримаса смеха. Ей было непонятно и куда девалось все вино, которое постепенно испарялось из бокалов и бутылок. Время от времени гости как будто выходили в уборную, но Карианна не очень верила в то, что им это требуется. Интересно, у таких людей идет кровь, если они поранятся?
Она поднялась с дивана.
— Я… мне нехорошо, — сказала она, — пойду-ка я лучше домой.
— Давай останемся еще, — попросил Бьёрн, выходя за ней в прихожую.
— Может, ты сам останешься? — предложила Карианна. Она обняла Бьёрна, прильнула к нему. — Мне правда нехорошо, — продолжала она, — я немножко перепила. Надо выйти на воздух, и все как рукой снимет.
— А я радовался, что мы в кои-то веки выбрались вместе в гости, — сказал он.
Она запрокинула голову, посмотрела на него. На красивом лице — разочарование и мольба; ей стало неловко.
— Это твои друзья, — проговорила она. — Так что оставайся.
— Не только мои, но и твои, — возразил он.
— Со мной они мирятся ради тебя, — уточнила она.
— Зачем ты так, Карианна? — сказал он. — Они любят тебя.
— Пожалуйста, отпусти меня, — попросила она. — Я же не обязана быть тут!
Он покорился и отпустил.
Карианна постояла в саду, давая себе отдышаться: теплый ночной воздух, темно, безлюдно. Она прошла по дорожке к ограде, в воротах обернулась и посмотрела назад.
Деревянный особняк в Кампене: только что после ремонта, красный, с белыми рамами, он казался снаружи небольшим и старомодным, внутри же был вместителен и оборудован по последнему слову техники, хотя старинный стиль сохранился, во всяком случае, так было задумано — сохранить дух старины. Отдельные колоритные детали. Сочетание антикварной и современной мебели. Изысканно. Даже более изысканно, чем в Бьёрновом ателье в Грюнерлёкке.
Дом был, конечно, красивый. Кто откажется жить в таком?
Но кто может себе такое позволить?
Светлые прямоугольники окон, голоса и движение за занавесками.
Сейчас заведу их в бурлящий поток.
Потом завлеку их в зыбучий песок.
Внутрь корня сосны, что под землю зарыт,
Заполню я ими следы от копыт;