Решительными шагами Харальд прошел вперед.
Эллен осталась стоять у двери, не зная, надо ли ей идти дальше.
Харальд остановился у морозильника и повернулся к ней.
– Иди сюда. – Он поманил ее рукой.
– Что это? – спросила она. – У меня на такое нет времени. Не понимаю…
– Иди, – повторил он. – Это быстро.
Она сделала, как он велел, и медленно пошла к нему. Она слышала, как у нее бьется сердце, и почувствовала, как закололо в ладонях.
– Что ты делаешь? – спросил Харальд.
Она остановилась.
– А что?
– Ты щелкаешь пальцами.
Эллен сразу же перестала.
Она вспомнила, как на пресс-конференции Харальд просил всех о помощи. Вспомнила, как он обратился к ней по поводу вознаграждения, и рассказал о том, что у него дома нет фотографий Люкке. А теперь она стоит здесь и должна на что-то посмотреть в морозильнике.
Харальд поднял крышку и наклонился. Похоже, он что-то искал. В морозильнике что-то хрустнуло.
– Черт возьми, – пробормотал он. – Он до сих пор ее не разделал?
Он захлопнул крышку.
– Подожди, это должно быть здесь. Иди сюда, – опять сказал он и пошел к двери.
– Нет, теперь ты должен рассказать, что происходит, – сказала она более жестко, чем хотела.
Харальд проигнорировал ее и открыл дверь.
Эллен продолжала стоять на месте. В нос ударил резкий запах.
– Так не должно пахнуть. Неужели протухло?
– Извини, – сказала Эллен. – Ты о чем?
– Косуля слишком долго висела в тепле.
– Косуля? Что ты несешь?
Харальд вышел из комнаты и прислонился к дверному косяку.
– В прошлую пятницу Адам, мой приятель, сбил косулю. Он позвонил мне и попросил приехать, чтобы умертвить косулю и разделать ее. Знаю, – он поднял обе руки, как бы защищаясь, – это незаконно, но что сделано, то сделано, и я не хочу говорить об этом полиции. – Он провел ладонью по своей новой бороде. – Вот и все объяснение. Теперь ты понимаешь, почему я был вынужден показать тебе? Иначе ты бы мне никогда не поверила.
Он не дал Эллен и слова сказать.
– По дороге сюда меня зафиксировала камера. Но я не думал, что она включена, потому что меня никто не искал. Ты же знаешь, некоторые камеры только мигают, а на самом деле не фотографируют. И поэтому я подумал, что мне не надо никому об этом рассказывать. Как только позвонила Хелена и сказала, что Люкке исчезла, я поехал домой и переоделся – моя одежда вся была в крови косули. Потом я поехал на корт. Остальное тебе известно. – Голос у него задрожал, а пристальный взгляд вдруг стал мутным от слез. – Я был здесь. Понимаешь? Я был здесь, когда убивали Люкке. Всего лишь в нескольких сотнях метров от моей дочери. Как мне теперь с этим жить? Все ради приятеля, попавшего в передрягу, и куска хорошего мяса.