– Привет. Да, именно. – Эллен пыталась говорить обычным голосом, чтобы никто в Хей Бабериба ничего не заподозрил. Может быть, она даже переигрывала?
– Это ужасно. Почему ты это делаешь?
Эллен пошла к двери.
– Да, конечно, – произнесла она с деланым энтузиазмом в голосе.
– Ни один нормальный человек так бы не поступил, учитывая все то, что нам пришлось пережить.
Эллен пыталась удержать в руках телефон, сумку и компьютер, одновременно прикладывая пропуск к двери, чтобы выйти из комнаты.
– А я ненормальная, – тихо ответила она, надеясь, что никто в комнате ее не слышит. Вся спина у нее взмокла, ей надо выйти. Она снова попыталась открыть дверь.
– Спасибо за помощь, – кисло сказала она своим коллегам, когда пропуск наконец сработал и дверь открылась.
– Что ты сказала? – спросила ее мама.
Эллен прислонилась к стене в коридоре.
– Подумай о семье маленькой девочки. Ты, наверное, не забыла, как с нами обращались журналисты…
– Пожалуйста, конечно, я не забыла.
– Ты можешь быть такой жесткой. Что ты хочешь этим доказать, Эллен?
Эллен не ответила.
– Как ты могла в это впутаться, я не понимаю, как ты можешь заниматься таким недостойным делом? – Теперь она всхлипывала.
– Я пытаюсь найти девочку. Только и всего! – Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не закричать на свою маму.
– То, что случилось, уже случилось, и ничего нельзя исправить, – продолжала ее мама.
– Я знаю, – прошептала Эллен. Сумка выскользнула у нее из рук и упала на пол.
– Мы ее не вернем.
Эллен закрыла глаза.
У нее болел каждый мускул.
Мона дотронулась до груди. Здесь было больнее всего. Очень сильно билось сердце.
Ночь практически прошла без сна. Из-за волнения и непогоды она не спала до утра. В конце концов, приняла одну, нет, две, успокоительные таблетки. Легла в постель, и таблетки сделали свое дело.
Хорошо бы лечь и не проснуться.
Хотя часы показывали начало одиннадцатого, она еще не оделась.
Мона села на диван. Принялась разгадывать кроссворд в сегодняшней газете, но не смогла заполнить ни одного квадратика.
За окном лил дождь. Сквозь шум дождя она услышала, как на перроне остановился поезд метро. Хотя всю свою сознательную жизнь она прожила рядом со станцией Абрахамсберг, она так и не привыкла к грохоту. Скрежет тормозов мог по-прежнему разбудить ее среди ночи. Она много раз пыталась уговорить хозяина вставить более толстые стекла, но хозяин отказывался. Это слишком дорого, хотя у нее только три окна и балконная дверь.
Она отложила кроссворд и взяла книгу. Прочитав одну и ту же страницу бесчисленное количество раз, включила телевизор.