— Вы дружны с Кириллом Ольшанским?
— Настолько, что на завтраке он даже не поздоровался.
— У него есть все основания для подобной забывчивости. Мы с ним попрощались сорок минут назад.
— О чем говорили? — спросила Лионелла.
— Ждете, что все вам расскажу?
— Нет.
— Тогда зачем спрашивать?
— Что ж, давайте эту тему оставим… — Лионелла дала понять, что готова принять любое его решение, если оно продиктовано интересами следствия.
Следователь задал новый вопрос:
— Ольшанский — это псевдоним? Ведь он, кажется, художник?..
— Это настоящая фамилия Киры.
— Киры? — Фирсов склонил голову набок, словно прислушиваясь.
— Кирилл… Кира… Друзья зовут его так.
— Режиссер Ефим Ольшанский никем ему не приходится?
— Кирилл — его внук, — сказала Лионелла.
— Вот оно как!
— Мир тесен.
— Не терплю бессмысленных фраз.
— Еще их называют крылатыми, — усмехнулась она. — Иногда банальные фразы звучат откровением.
— Вернемся к затронутой теме. Ефим Ольшанский был заметной фигурой в советском кинематографе и, кажется, состоятельным человеком. Отпрыски таких людей рождаются с золотой ложкой во рту.
— Отец Кирилла погиб молодым. Так что наследство дед оставил ему.
— Деньги?
— Не только. Кроме денег — три московские квартиры, дача с двумя гектарами земли и прочие ценности.
Оживившись, Фирсов полюбопытствовал:
— Что подразумевается под прочими ценностями?
— Во-первых, драгоценности Инессы Ольшанской.
— Она была великой актрисой.
— Великой актрисой и второй женой великого режиссера. Кирилл, кстати, не ее внук.
— Вы сказали — во-первых… — следователь говорил отчетливым, ясным голосом.
— Что? — не поняла Лионелла.
— Драгоценности жены — это во-первых.
— Мутная история. Большая часть ювелирных украшений исчезла еще до смерти Ольшанской. Между тем она владела редкими сокровищами.
— Что во-вторых?
— Бесчисленное множество предметов искусства. Как вы понимаете, Кирилл стал художником не на пустом месте.
— Что-то я не видел его картин.
— Думаете, их видел кто-то другой? — Лионелла пожала плечами. — Просто все привыкли считать Кирилла художником. Кстати, он окончил Академию художеств здесь, в Санкт-Петербурге.
— Вернемся к предметам искусства, — напомнил ей Фирсов.
— Это бессмысленно. Кирилл все промотал. К примеру, глиняная тарелка, расписанная Пабло Пикассо, ушла за бутылку вина.
— Подвержен?
— В каком смысле?
— Пьет?
— Не больше других. Как вы знаете, выпивка в среде художников — обычное дело. Кирилл Ольшанский — безалаберный человек. Пришли друзья, денег нет, снял со стены тарелку — и вуаля! К слову, о бессмысленных фразах: то, что легко досталось, не очень ценится.