Но что тогда, оставить Марину одну в Москве? С этими ее настроениями, взбрыками, гениальными озарениями и приступами кромешного отчаяния? Как долго она продержится? Как скоро после выхода из клиники встретит какого-нибудь очередного Жмура и пустится в наркотический загул? Ведь чтобы соскочить, нужна железная воля, а без нее, Киры, Марина мгновенно раскисает и сдается.
Господи, если бы только можно было увезти ее с собой! Кира уверена была, что, если бы ей удалось вырвать Марину из российской действительности, увезти в Японию – да не только в Японию, куда угодно, лишь бы подальше от всех этих ее творческо-нестабильных дружков, – та перестала бы срываться. Но об этом и думать было нечего. Кира представила себе, как объявляет представителям Ямамото, что согласна ехать только при условии, что ей позволят взять с собой подругу, и невесело хмыкнула.
– Виталик, Виталик, ты слышишь, что она говорит? – застонал Шувалов, театрально закатывая глаза и откидываясь на белые кожаные диванные подушки.
– Что? – высунулся из кабинета Виталик.
На лице его было написано такое неприкрытое детское любопытство, что Кира невольно прыснула.
– Хочет отказаться от контракта. От Ямамото, ты понимаешь, Виталик? – Ленчик всплеснул ухоженными руками. – Дорогая моя, да ты обезумела! Виталик, звони 03.
– Кирка, ты чего это, серьезно? – ахнул бессменный Ленчиков ассистент.
Он уселся на подлокотник дивана, и Ленчик тут же устроил пергидрольно-белокурую голову у него на груди. Кира всегда удивлялась тому, что, несмотря на бурный Ленчиков темперамент и Виталикову очаровательную дурость, отношения у этих двоих сложились на удивление прочные. Сколько бы томных мальчиков-моделей ни крутилось вокруг Шувалова, именно Виталик оставался бессменным обитателем его квартиры на «Петровско-Разумовской» (на апартаменты ближе к центру у Маэстро денег пока не хватало), именно он занимался организацией всех его шоу, именно на него Ленчик смотрел с бесконечным обожанием.
– Ты понимаешь, у нее любовь, – трагически продекламировал Шувалов. – И наша железная женщина готова ради нее разрушить всю свою жизнь.
– А что, собственно, случилось? – решил уточнить Виталик.
Рассудив, что отделаться от любопытного шуваловского фаворита все равно не удастся, Кира коротко изложила ему суть вопроса. Тот запустил пятерню в свои есенинские кудри, задумчиво подвигал бровями и вдруг выдал:
– Ленчик, а давай возьмем ее к нам!
– Что? – хохотнула Кира. – В каком это смысле? Жить втроем – это даже для вас, друзья мои, будет чересчур.
– Не жить, работать! – возразил Виталик. – Ты же говоришь, она талантливый дизайнер. Неужели у Леньки в Доме моделей для нее никакой работы не найдется?