Кира мгновенно напряглась, как почуявшая дичь гончая. А это могло бы стать выходом. Ей было прекрасно известно, что, если и была у Марины зависимость более сильная, чем наркотическая, это была зависимость от творчества. Когда Маринка работала над интересным ей самой заказом, она могла не спать, не есть несколько суток подряд. Не отрывалась ни на что – какие уж там услужливые дружки с чеками в карманах? Кире едва удавалось впихнуть в подругу несколько ложек какой-нибудь простой еды, типа творога, чтобы та не довела себя до полного изнеможения. Проблема была только в том, что найти постоянную работу в условиях постперестроечной Москвы у Марины не получалось, а значит, в периоды затишья ей не на что было тратить свою творческую энергию.
Вот только Кира была вовсе не уверена, что ревнивому и самолюбивому Ленчику понравится эта идея. Она видела уже, как Шувалов капризно поджал губы, сдвинул свои тщательно выщипанные брови и приготовился возразить. Но тут Виталик, подмигнув Кире из-за его плеча, обхватил обиженного модельера за шею и страстно зашептал ему в ухо:
– Леня, ты же такой великодушный, отзывчивый. Ты же романтик в душе, я тебя знаю. Неужели мы с тобой не поможем Кире, ты вспомни, сколько раз она нас выручала? А тут не просто какая-то услуга, тут любовь! И девочка талантливая, чуткая, с чувством прекрасного – Кира в таких вещах разбирается. Кто, как не ты, сможет лучше подтолкнуть, направить начинающего дизайнера? Подумай, ведь ты сможешь стать для нее крестным отцом – в смысле творчества, конечно. И сберечь их с Кирой пылкое чувство…
От этих речей глаза у Шувалова тут же подернулись мечтательной дымкой. Он весь как-то расслабился, разулыбался и явно «поплыл» от нарисованной ему Виталиком картины. Покрасоваться перед самим собой, побыть в роли благодетеля, даже в каком-то смысле мецената и покровителя влюбленных, видимо, показалось ему невероятно лестным. Виталик, похоже, за годы, проведенные вместе с первым московским кутюрье, изучил его вдоль и поперек, и отлично знал, на какие кнопки нужно надавить, чтобы добиться своего.
– Ну я не знаю, – забормотал Шувалов. – Это очень поспешное решение. Нужно сначала посмотреть ее работы, я не могу брать к себе кого попало.
Но Кира видела, что сопротивляется он уже постольку-поскольку, на самом же деле согласится со всем, что, ласкаясь и сдабривая свои речи щепоткой лести, внушит ему Виталик.
– Ленечка, – подключилась она. – Ты бы меня очень выручил. Ну сам подумай, стать лицом Ямамото… Ведь это ты, можно сказать, дал мне дорогу в жизнь, ты меня к этому вел… – Кира несла все, что приходило в голову, лишь бы потрафить непомерно раздутому эго Ленчика и склонить его на свою сторону.