Последний акт № 392 на 110-м листе тома.
>«АКТ
>27 января 1940 года преданы кремации 17 трупов согласно актам о приведении в исполнение приговора Военной Коллегии Верхсуда СССР от 27 января 1940 г. (опечатка в документе; следует читать: 26 января. — С. П.)
>Комендант НКВД
>капитан ГБ В. Блохин
>Пом. нач. 1 Спецотдела НКВД СССР
>ст. лейт. ГБ Калинин».
Блохин, Блохин… Где-то я уже встречал эту типично русскую фамилию. Ну, конечно, в новых газетных публикациях. Василий Блохин возглавлял расстрельную команду НКВД, имевшую непосредственный контакт с отделом «А», где осуществлялся контроль за исполнением смертных приговоров[207]. Профессиональный убийца, палач. В апреле 1940 года этот Блохин и еще двое сотрудников НКВД прибыли в г. Калинин (Тверь), чтобы выполнить секретное постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта о казни пленных польских офицеров[208]. Бывший начальник местного управления НКВД рассказал о Блохине следующее.
«В Калинин были посланы специально для этого дела три офицера — Блохин, Синегрубов и Кривенко. На запасном железнодорожном пути для них стоял мягкий вагон, где они ели и спали. С собой они привезли полный чемодан немецких револьверов вальтер второй модели. Наши советские „ТТ“ не считались достаточно надежными…
Расстрелы начались первого апреля.
Я присутствовал в первую ночь. Блохин был главным убийцей, а тридцать других набрали преимущественно из числа шоферов НКВД и охраны. К примеру, мой шофер Сухарев был одним из них. Помню, Блохин сказал: „Ну что, пора“. Затем он надел специальную униформу: коричневый кожаный передник, кожаную фуражку, кожаные длинные перчатки по локоть… Я понял, что нахожусь лицом к лицу с настоящим палачом.
Они выводили поляков в коридор по одному, запускали в красный уголок — комнату отдыха обслуживающего персонала тюрьмы… У каждого спрашивали имя, фамилию, дату рождения. Этого было достаточно для идентификации. Затем человека через дверь запускали в следующую, звукоизолированную комнату и стреляли сзади в голову. Никаких решений суда или специальной комиссии им не зачитывали. Только надевали наручники. В первую ночь расстреляли триста человек»[209].
Так или примерно так студеной январской ночью расстреливали Бабеля.
Спустя неделю, 2 февраля, в группе из 23 человек расстреляли Кольцова и Мейерхольда. Справки о расстреле хранятся в делах убитых; они подписаны начальником 12 отделения 1 Спецотдела НКВД СССР лейтенантом ГБ В. Кривицким.
Я сделал приблизительные подсчеты. Бабель значится на 92-м листе тома 19, а Кольцов и Мейерхольд на 151-м. Даже если в среднем за одну ночь расстреливали по 20 человек, то в течение недели, с 27 января по 2 февраля, общее количество расстрелянных равняется 1180. В месяц получается около трех с половиной тысяч человек.