— Какие прогнозы? — спросил Денисов, обращаясь к ним всем одновременно. — Я инспектор. Когда с ним можно будет говорить?
К нему обернулись. Один — постарше — сказал:
— Особенно на этого человека не рассчитывайте, инспектор. Случай серьезный. Задеты жизненно важные органы, — он вздохнул. — А с Белогорловой, наоборот... Вы ведь и ею интересовались.
— Улучшение?
— Постучите по дереву. Сегодня ее смотрел профессор. Тоже удивился.
— И теперь...
— Быстро пойдет на поправку.
— Быстро? И с ней скоро можно будет говорить?
— Быстрее, чем вы думаете, инспектор.
Медики ушли, оставив Денисова с медсестрой и Антоном у телефона.
Сабодаш рассказал про Видока:
— Знаменитый сыщик был в отставке, когда одна фирма предложила ему расследовать систематические хищения денег. В указанный день ему представили сотрудников: все проверенные, все выше подозрений. Внезапно Видок остановился рядом с одной из сотрудниц: «Мадам, вы берете деньги из кассы!» От неожиданности она тут же призналась...
Звонок прозвенел коротко. Медсестра сняла трубку:
— Отделение реанимации...
Денисов увидел, как она сразу изменилась в лице.
— Сейчас, — пролепетала она. — Здесь дежурный врач... — она протянула трубку между Денисовым и Сабо-дашем. Стояла ни жива ни мертва.
Денисов вышел в приемное отделение, набрал нужный номер с другого телефона.
— Откуда разговаривают с аппаратом... — он сообщил реквизиты.
— Сейчас...
Старшая смены на телефонном узле отошла в аппаратную.
Минуты потекли медленно. На стене, на уровне головы, против Денисова висела фотография Научно-исследовательского института имени Склифосовского. Авторы всех справочников утверждали, что полукруглая двойная колоннада бывшего странноприимного дома, изображенного на фото, по оригинальности не имела аналогов в мировой архитектуре.
— Звонили из телефона-автомата номер... — голос старшей смены остался бесстрастным. — Измайловский проспект, дом... Уличная кабина.
«В районе пансионата...» — понял Денисов.
В зеркале заднего вида Денисову, сидевшему на втором сиденье, было видно довольное лицо Антона, толстая шея, взъерошившиеся, пшеничного цвета усики.
— Виктория! — Сабодаш подмигнул.
Перед отъездом из Склифосовского он досказал медсестре, как великий сыщик сам объяснил свой успех: «От этой уже не первой молодости дамы пахло дорогими духами. Оклад ее сравнительно невелик. Я подумал: «Если у дамы есть молодой друг...»
— Какой у него голос? — спросил Денисов.
Он жалел, что не мог одновременно запрашивать справку телефонного узла и отвечать по телефону человеку, справлявшемуся о здоровье Дернова.