– Со вчерашнего ишшо не остыла, – буркнул Лёха. – Тебе-ка холодно, што ль?
– Не шибко холодно, но я бы чай попила. Всё ж таки я по морозу гуляла.
«Никто тебя не просил гулять», – подумал парень. Но ему понравилось, что девушка не стала мямлить, а прямо сказала, чего хочет. И он принялся растапливать печь.
И лишь когда они сели пить чай – из листьев брусники, кипрея и земляники, – Варвара сказала, зачем она пришла в Усов Починок.
– Не знаешь, пошто никто нас боле учить не прилетает? – спросила она, отхлебнув из большой деревянной кружки горячего, ароматного напитка.
Лёха, севший от девушки далеко – рукой не достать, тоже сделал глоток чая и сказал:
– Сама Александра теперь не может – на сносях, знаешь, поди? А вот было дело по осени – прислала она одного, штоб тот кого из наших привез в Устюг. Научиться штоб, как других опосля учить. Меня звала-то, да не мое это, не шибко мне-ка хотелося. А тут как раз пришлый один к нам приблудился. Вот я его и отправил. Тока што-то не прибыл взад-то. Видать, непутевый оказался. Тока вот ишшо што… Я ить и Степана боле не видал после того разу. Мож, разбилися они по дороге, потому и нет никого?
– А я ить тож Степана по осени тока и видела… – прищурила левый, карий глаз Варя. – Но не в ту сторону он летел, не в Устюг. От вас летел как раз. Двоих вез. Один – будто из наших, одет так же, а другой… – девушка нервно сглотнула и перешла на шепот: – Другой – каратель!
– Каратель? – заморгал Лёха. – Да ну!.. Не повез бы Степан карателя. Да ишшо и с нашим заодно. Погодь, а наш – это не тот пришлый, кого я в Устюг учиться направил? Каков из себя?
– Высо́ко ужо летели, не углядеть мне-ка было. Но одежа, как у нас – мешковина. А другой – точно каратель: в черном, как они, на роже – маска резиновая.
– Странно всё это, – нахмурился парень.
– Я ишшо вот што думала-то, – хоть и не шепотом, но снова тихо заговорила Варвара. – Ты ить слыхал, что деется-то? Лузяне на Устюг войной идут, и наши с имя́ собираются… Што, если в Устюге про то прознали? Вот и не шлют к нам боле никого, осерчали.
– И што, думаешь, каратель тот в Лузу полетел, пристращать тамошних?
– Откель мне знать? Тока ить один не пристращает. Но ты мне другое скажи: ты тож на Устюг пойдешь с лузянами?
– Не по мне это, – насупился Лёха.
– Вот и я печалюся, – вздохнула девушка. – Там ить тож люди хорошие, в Устюге-то. Александра Вячеславовна, муж ее, Глеб… Ты не ходи, Лёшенька, не ходи! – Варя придвинулась вдруг к парню и погладила его по руке.
– Не пойду, – хриплым, ставшим вдруг непослушным голосом ответил Лёха. – Мне и тутока хорошо.