– Пока живи, но ежели чо – турну в шею. И не трожь в избе ничо, я опосля сам приберусь.
– Хорошая была женщина? – осторожно спросил Цапл.
– Не твово ума дело! – огрызнулся Лёха, а потом всё же сказал на удивление теплым голосом: – Шибко хорошая. Таких боле нет. А ить жизнь ее с рожденья наказала – уродство на спине было, будто ишшо одни руки, маленькие тока… И енто ить ишшо до радияции той, будь она неладна!.. Другой бы озлобился, а тетка Клава нет – жила так, што и другим радостно делалось. И дочку родила – таку, што… А-а!.. – махнул вдруг рукой, будто отрубая что-то, парень и, вновь став хмурым, закончил: – Так што смотри мне, в избе штоб не трогал ничо!
А на следующее утро тот же самый Лёха разбудил его, бесцеремонно зайдя в избу и начав трясти за плечо:
– Эй, Серьга, хорош дрыхнуть, а то и смерть свою проспишь! – А когда Цапл раскрыл глаза и сел, спросонья моргая на незваного гостя, добавил: – Учиться хошь? К нам тут хрен один из Устюга прилетел.
– Прилетел?! Из Устюга?!.. – подскочил Цапл, не понимая, на самом ли деле он проснулся, или всё это ему только снится.
Но Лёха понял его реакцию по-своему:
– Да ты не боись, то не каратель! Он от Сашки нашей.
Глава 8
Подходящий кандидат
Венчик летел в Усов Починок с ужасно тяжелым сердцем, будто и впрямь камень за пазухой держал. После Сашиного рассказа о погибшей девушке Ольге ему тошно было от одной только мысли, что он станет использовать эту смерть для собственной выгоды. Ладно, пусть не для собственной – от этого было не намного легче. Правда, он видел, что и самой Саше, когда она это говорила, подобная затея была поперек горла, но ведь они оба полагали, что до нее дело не дойдет, что это лишь так, на крайний случай. Но этот крайний случай настал, и теперь, летя на встречу с Олиным парнем Лёхой, Венчику очень хотелось отвязать ремни, ухнуть вниз и провалиться сквозь землю.
Земля вскоре и в самом деле понеслась навстречу, но провалиться сквозь нее Венчику не довелось – Стёпик приземлился, как всегда, элегантно и мягко. Видя, что парень топчется на месте, «птер» легонько подтолкнул его крылом:
– С-ступай давай, ш-што вс-стал? Мы с-с Марус-сей покуда здес-сь, на полянке погреемс-ся.
Большая поляна, на которую приземлились «птеродактили», была засыпана красной и желтой осенней листвой, на которой весело играли солнечные лучи. Всё это выглядело так по-праздничному красиво, тепло и уютно, что Венчик едва не заплакал от жалости к себе: эти счастливые влюбленные будут тут нежиться под солнышком, а ему предстоит гадости делать!.. И, чтобы и впрямь не расплакаться, он резко повернулся и быстро зашагал по тропе к деревне.