Дверь за моей спиной открылась, и я услышал голос:
-- Сущай! Дарагой! Шайтан меня забери! Ничего не понимаю, сижу, чищу миномет, а тут Аллах, он и взорвался!
Я обернулся. Передо мной, стоял человек в форме цвета хаки, с зеленой повязкой на голове, с черной бородой и в черных очках. Явно какой-то боевик.
-- Что?! - завопил апостол, а затем его лицо покрылось багровыми пятнами.
Апостол достал откуда-то из воздуха мобильник и набрал номер.
-- Алло? Алло? Отдел Сортировки? Вы там опять все нажрались что ли? Какого вы мне прислали мусульманина? Ошибочка? Ошибочка?!!! Да я вам выговор напишу мать вашу! Да! Да! Все!
Апостол отключил сотовый и бросил его на стол.
-- Козлы! - в сердцах проговорил апостол. - Вам, уважаемый, нужно в отдел Аллаха, а здесь христиане. Выйдете назад, вас сейчас заберет кто-нибудь из ифритов.
Он подождал, пока за вошедшим закроется дверь и, выпустив из себя воздух, потер виски.
-- Достала эта работа, пора в отпуск. Эти ангелы совсем оборзели. Ни черта не делают, только амброзию с утра до ночи лакают, - пробормотал он, а затем взглянул на меня. - Ты еще здесь? Я же сказал, сто семьдесят лет. Свободен, вон красная дверь, а коли, не желаешь, сейчас охрану вызову.
Апостол театральным жестом потянулся куда-то под стол.
-- Погодите! - заспешил я. - А как же телефонный звонок?
-- Какой такой телефонный звонок? - рука апостола замерла, так и не добравшись до спрятанной кнопки.
-- Тот самый! Я когда сбил того человека, по телефону позвонил в скорую. Вы думаете, он остался жив, потому что был такой крепкий?
-- Потому что, такова ЕГО воля, - пробормотал мой судья, но все же снова уселся за клавиатуру.
Я с напряжением ждал. Апостол, нахмурясь стучал по кнопкам, затем рукой по монитору, затем ногой где-то под столом. Компьютер тихонько пискнул, а апостол выругался.
-- Проклятый Билл Гейтс со своим проклятым Виндовсом! Опять система чуть было не упала и сожрала половину файлов! Ну, дайте срок! Как только помрет, я уж Билли устрою теплую встречу. Триста лет на сковородке! Минимум!
Я все с таким же напряжением слушал его гневную триаду.
-- Ага! Вот. Да, ты прав. Был звонок.
Стрелка весов вздрогнула и медленно поползла назад. Я торжествующе заорал, но мой крик затих, так и не успев родиться. Стрелка замерла на отметке сто.
-- Ну, вот все и разъяснилось! - радостно произнес апостол и потер руки. - Сто лет.
-- Сто лет, - прошептал я.
-- Да не расстраивайся ты так! - Апостол дружески хлопнул меня по плечу. - Сто лет, это не так уж и много. Персонал в аду, чего греха таить, классный. Пожарят, поварят, иголки под ногти. Очистишься и придешь на пересмотр дела. А то сразу в Рай попадешь.