Понятно, что я не особо горела желанием увидеться с приближающимся ко мне человеком.
За три года многое изменилось: я стала почти на треть выше, у отца в волосах появились седые пряди, а главное, три года назад нам не было так неловко друг с другом.
Чтобы как-то замаскировать негативные чувства, я старалась улыбаться. Улыбка всегда помогает избежать лишних вопросов.
– Ого, какая ты стала! Нет слов! – покачивая головой, произнес отец, будто не в силах поверить в то, что я изменилась с тринадцати лет. Тоже мне, открытие! Он что, ждал, что в шестнадцать я буду выглядеть так же, как и несколько лет назад, когда он в последний раз меня видел?
– Ну да, – согласилась я и, потянувшись к уху, вытащила наушник. Провода закачались в руке, слух уловил слабые отголоски продолжающей звучать музыки.
– Иден, как же я по тебе соскучился! – признался отец. Наверное, в этот момент я должна была растаять от счастья – отец, который меня бросил, оказывается, соскучился! – и, кинувшись в радостной эйфории ему на шею, немедленно простить его раз и навсегда. Ну уж нет! Не дождется! Мое прощение надо еще заслужить!
Впрочем, если я собираюсь жить у него целых два месяца, стоит все-таки быть с ним поласковей.
– Я тоже соскучилась, – смягчилась я.
Лицо отца просветлело, от улыбки на щеках выступили круглые ямочки – у меня они почему-то всегда ассоциировались с норками, которые пробуравливает в земле крот.
– Давай сюда. – Отец взял у меня из рук чемодан и, выдвинув ручку, поставил его на колесики.
Мы направились к выходу из Международного аэропорта Лос-Анджелеса. Всю дорогу я пытливо озиралась по сторонам, надеясь, что где-нибудь мелькнет кинозвезда или модель, но никого так и не высмотрела.
На улице в лицо сразу же ударил теплый воздух. Пока мы шли по пространной автостоянке, солнце пощипывало кожу, легкий ветер развевал волосы. Хотя по практически ясному небу все-таки плыло несколько облаков.
– Я думала, здесь гораздо жарче, – заметила я, раздосадованная тем, что, вопреки расхожему мнению, в Калифорнии все-таки бывают и ветры, и облака, и дожди. Я даже представить себе не могла, что в унылом Портленде летом иногда теплее, чем в Лос-Анджелесе. Вот это да! Каким бы дурацким Орегон ни был, я, будь моя воля, сейчас с удовольствием вернулась бы домой.
– А по-моему, довольно жарко, – ответил отец и виновато пожал плечами, словно оправдываясь за погоду. Наблюдая за ним исподтишка, я отметила, что он, вымучивая из себя слова, начинает потихоньку злиться. Разговор никак не клеился.
Мы остановились около черного «лексуса», и отец поставил чемодан. В нерешительности я уставилась на блестящую поверхность автомобиля. До развода они с мамой ездили на подержанном «вольво», который ломался минимум раз в месяц, да и то если повезет. Отец наверняка сейчас гораздо больше зарабатывает, но, думаю, уже тогда он сознательно на нас не тратился. Не заслужили…