Представив, как это выглядит со стороны, он не сдержался и захохотал. Тут же его тряхнули за плечо. Это была Тина. Смотрела она на него озабоченно:
— Ты чего, спятил?
— Извини, нашло что-то, — усмехнулся Прохор. Замолчал, прислушался, поднял указательный палец. — Слышишь? Пулеметчик замолк. Похоже, только мы с тобой остались.
И точно: в джунглях со всех сторон к ним стали приближаться, не особо таясь, характерные серые конусы. Послышалась приглушенная азиатская речь. Понимая разумом, что это всего лишь игра, Прохор при этом ощутил иррациональный страх. Таиться больше не было смыла. Он вскинул оружие, прицелился в ближайший плетеный конус.
— Бей коммуняк! — заорал Прохор. — Сдохни за своего Хо Ши Мина, узкоглазый! И ты хочешь? На! На! Господи, хорошо, что меня сейчас дедушка не слышит…
Прижавшись спина к спине, они отбивались, уже ни на что не рассчитывая. Швырнул в кусты пару гранат. Отлетевшая в сторону плетеная шляпа засвидетельствовала, что гранаты не пропали даром.
Однако странно: враг почти не стрелял в ответ. Прохор увидел, как в густом папоротнике поднялся в полный рост вьетконговец. Оскалился гнилозубым ртом, отвел в сторону руку с громадным мачете. Прохор понял: не стреляют, потому что хотят подобраться в упор и порубить их на куски. Черт возьми, этого даже в игре пережить не хотелось. Если создатели этого садистского развлечения хотели подарить игрокам острые ощущения, они определенно своего добились.
Одиночным выстрелом Прохор снял наглеца. Тина нервно била короткими очередями.
— Походу, нам крышка! — весело выкрикнула она.
— Походу, да, — без особого энтузиазма отозвался Прохор. — Не понимаю, чему ты радуешься…
Его слова заглушил рев реактивных двигателей. Задрав голову, Прохор успел разглядеть пронесшиеся в просветах между деревьями знакомые из старых фильмов силуэты.
— «Фантомы»… — пробормотал он, завороженно провожая самолеты взглядом.
Вздрогнул, развернулся, схватил Тину и буквально швырнул в неглубокую ложбинку. Проорал:
— Лицом в землю!
Схватил поперек тело командира — и повалился в ту же ложбину поверх Тины, прикрывшись командиром, как щитом. В ту же секунду перепадом давления заложило уши. В глаза ударил ослепительный свет.
Полыхнули джунгли. Как спички вспыхнули враги и тела погибших.
Он еще успел истошно прокричать:
— Рок-н-ролл!!!
И пришла боль.
Распахнув глаза, он понял, что продолжает кричать от нестерпимой боли. Тело помнило, как горело в пламени напалма, и не помог даже «мертвый щит» из командирского тела.
Случилось чудо, боль вдруг как рукой смахнуло. Крик сам собой застыл в глотке.