— Володя, открой дверцу с ее стороны и помоги выйти, — прошипела Нинка.
— Ну, теща, отчудила.
— Отвезите назад в большой дом. Там радио есть и Татьяна Семеновна.
— Сколько можно капризничать, — взмолилась Нинка, готовая расплакаться.
— Отвезите.
— Да не может он везти, мы уже выпили, — сказал похожий на Ваську и снова захохотал.
— Когда успели?! — хором возмутились Нинка и подошедшая на шум подруга.
— Нашли возможность.
— Вы прямо как последние алкаши, ни на минуту нельзя оставить.
Она слушала, как девки ругаются с мужьями, и радовалась, что отстали от нее. Притихла, но слезы не унимались. Потом все четверо ушли в дом. Ей показалось, что не возвращались они очень долго. Первым появился зять с пакетом и сумкой. Поставил вещи рядом с ней и, весело подмигнув, сел за руль. Нинку провожали хозяева дачи, в руках у нее был большой букет. Сорванные цветы казались не такими злыми.
— Пробки уже рассосались, прорвемся, — успокаивал зять.
— А тебе не кажется, что Куницыным интересно не столько наше соседство, сколько твоя машина?
— Не без этого, конечно, но Андрюха парень надежный, с ним расслабиться можно, от партнеров отдохнуть.
— Знаю, как вы расслабляетесь.
Зять что-то ответил, Нинка ему возразила — да и пусть себе поспорят, радовалась она, лишь бы ее не трогали. Машина шла, плавно покачиваясь, и она снова не заметила, как задремала.
Шел и удивлялся приступу оптимизма. Оказалось, что не так много и надо ему для счастья. Или хотя бы для радости. Подвернулась работенка, за которую сразу же заплатили, без волокиты и оскорбительных выхаживаний. И всего-то. Увы. У каждого времени свои радости. Вдобавок и книжку в букинисте купил. Казалось бы, еще месяц назад готов был отдать половину своей библиотеки за килограмм мяса и ведро картошки, а тут увидел и забылся, схватил по старой привычке, живучи они. Но не жалел. Да и не больно-то издержался, трамвайный билет дороже. Давно ли на книжной барахолке за нее пять номиналов требовали. А теперь — пожалуйста. Свободная продажа. И пиво на каждом углу, хотя крепко подорожало, в отличие от книг. И вдруг захотелось пивка. Гулять, так гулять. Мужик все-таки. Это ничего, что плывущие навстречу девушки смотрят мимо него. Для них он староват, все справедливо, какие могут быть претензии, если он вдвое старше, а может, и больше, чем вдвое. Сам-то он стариком себя не считает и возраста пока не чувствует. Бог с ними, с девушками. Пусть себе идут, пусть не смотрят. Да и «прикид» у него, как они теперь говорят, совковый. Не их герой. Так он и не напрашивается в герои. Просто случился хороший день, вот он и радуется, и легкая грустинка очень даже к месту на этом празднике.