Они посмотрели друг другу в глаза, и Янн улыбнулся, не переставая любить ее.
Внезапно испытав оргазм, который, казалось, возник во всем ее теле — в венерином бугре, где-то в глубине ее лона, во рту, под пупком, — она почувствовала, будто кто-то потянул ее за ноги и увлек в глубокий колодец. Она лежала неподвижно, отдаваясь нахлынувшим на нее волнам. Она застонала. Это были вожделение и скорбь, облегчение и мука. Это был рай.
Янн не сводил с нее глаз и не переставал двигаться. Не переставал.
Когда волны страсти схлынули, Марианна засмеялась, сначала тихонько, а потом все громче, уже не сдерживаясь.
Янн посмотрел на нее, умерил свои толчки, улыбнулся и спросил: «Quoi?»[139] — но она не сумела сказать по-французски, что женщины, если не испытывают оргазма регулярно, начинают вести себя странно, и что она только сейчас это поняла.
Она засмеялась, погладила Янна по лицу, отметив его умное выражение, и произнесла голосом, который ей самой показался чужим: «Encore»[140]. «Я хочу всего сразу, Янн. Познай мое тело. Познай мою душу. Прямо сейчас».
Марианна встала и открыла окно. Шелковисто-прохладный, словно только что вымытый, ночной воздух излился на ее разгоряченную кожу, как снегопад из нежных, легких как перышко снежинок. Она сделала глубокий вдох.
Когда Янн кончил… Mon Dieu! Марианна и не представляла себе, как мужчины могут кончать. Это было… невероятно. Видеть, как Янн отдается в страсти, как он извергает в нее семя, стремясь проникнуть еще глубже, раствориться в ней, исчезнуть, а потом наблюдать миг, когда он успокаивается, возвращается в реальность, было равносильно наркотику. Как он смотрел на нее, как простонал ее имя!
— Можно я тебя нарисую, прямо сейчас? — спросил он, не вставая с постели.
— До и после? — спросила она по-немецки. — Хотите полностью изменить свой имидж? — произнесла она, подражая ведущей рекламного канала. «Такое у меня уже было, — подумала Марианна, — уже было».
Она подала ему изразцовую плитку, которая привела ее сюда, с изображением кердрюкского порта и маленькой красной лодочки под названием «Марианн».
— Поэтому-то я сюда и отправилась. Можно сказать, что твоя кафельная плитка меня сюда позвала.
Он привлек Марианну к себе и обвился вокруг нее; его теплые чресла прижались к ее попе.
— Здесь мы относимся к таким совпадениям серьезно. Очень серьезно, — подчеркнул он. — Это знаки, которые дает нам судьба.
— Именно таких знаков мне и недоставало.