Ошеломленный телохранитель повиновался мгновенно.
— Подними руки и повернись, только медленно. Очень медленно.
Хромой выполнил команду образцово.
— Кстати, и вы, фройляйн, можете выходить, — произнес Давид Розенблюм.
На привидение он ничуть не походил. Он стоял передо мной — толстяк в твидовом костюме, белой рубашке и даже при галстуке. Ствол он держал грамотно, и рука его не дрожала. Да и стоял он правильно — на шаг назад и чуть в стороне влево, чтобы его нельзя было обезоружить одним движением.
— А где ваш портфель? — спросила я, покидая укрытие.
Губы толстяка дрогнули в едва заметной усмешке, и он ответил, не отводя взгляда от затылка Хромого:
— Он мне больше не нужен. Свою задачу он выполнил.
— И какая же была задача? — поинтересовалась я, обходя кругом обоих мужчин.
— Попасть в «Шварцберг», — ответил Розенблюм и на мгновение оторвал пистолет от затылка охранника. Повел стволом в мою сторону и предупредил:
— Встаньте там. Вы ведь не хотите получить пулю, фройляйн Охотникова?
— Эй, эй! Я на вашей стороне! — Я подняла руки и показала пустые ладони. — Спокойно, я безоружна! И вообще, я всего лишь девушка.
— Я видел, на что вы способны, — уголком рта улыбнулся комиссар, — так что выполняйте мои приказы, и все будет хорошо.
Я смерила толстяка оценивающим взглядом и протянула:
— Сомневаюсь. Слушайте, вы ведь не настоящий полицейский, верно?
— Скажем так, я вышел в отставку, — ответил Розенблюм.
— Тогда что вы здесь делаете?! Зачем приехали в «Шварцберг»? Зачем задавали все эти вопросы?
Толстяк молчал. Я заметила, что по его виску стекает капля пота, и цвет лица у него землистый.
— Вы кого-то искали? — догадалась я. — Ваша цель, как я понимаю, — господин Доплер?
— Я давно мечтаю о встрече с ним, — кивнул Давид Розенблюм, — и вот наконец я узнал, что он приезжает в «Шварцберг». Тогда я поспешил сюда. С нетерпением жду встречи. Мне нужно многое сказать этому господину.
— Я бы тоже добавила пару ласковых, — кивнула я, — так что давайте действовать вместе. Мне очень не хватало союзника, особенно такого…
— Вооруженного? — подсказал комиссар.
— Я хотела сказать, решительного и профессионального, — улыбнулась я и подняла автомат, проверила магазин.
— Эх, зачем ты расстрелял все патроны, дебил, — в сердцах бросила я Хромому. Тот глядел на меня с отвращением — да, признаю, крови я ему попортила изрядно. И ведь это еще не конец!
— Вы позволите? — вежливо спросила я Розенблюма. Толстяк кивнул и опустил пистолет, а я примерилась и толкнула охранника так, что он упал прямо в гобеленовое старинное кресло.