— Доброе утро, — приветствовала я собравшихся. Гости расступились, и я подошла к комиссару. Толстяк выглядел как обычно, смотрел приветливо. В общем, ничто не указывало на то, что Давид Розенблюм обнаружил следы моего присутствия в своем номере.
— Долго спите! — по-отечески пожурил меня толстяк.
— Это из-за вчерашних переживаний! — не моргнув глазом, выдала я. — У меня так стресс проявляется, понимаете?
Я огляделась:
— Простите, господин комиссар, а где… тело? Где погибший?
Мне показалось или гости вздрогнули?
Комиссар вздохнул и сообщил, что тело уже отправлено вниз, в городок, в морг при больнице. Рано утром двое полицейских прибыли сюда на подъемнике и увезли в кабинке канатной дороги.
Ну конечно, от тела надо было избавиться до того момента, когда веселые датчане захотят покататься. Мало кому понравится путешествие в одной кабинке с трупом…
— А на что все так пристально смотрят? — поинтересовалась я, опираясь на перила и вглядываясь в даль. Там кружила какая-то снежная искрящаяся дымка, но что это значило — не имею ни малейшего понятия.
— Мы пытаемся рассчитать, как скоро починят подъемник, — как ни в чем не бывало сообщил Давид Розенблюм.
Я потрясенно уставилась на толстяка:
— А разве… а когда подъемник сломался?
— Это произошло сегодня утром, — вздохнул комиссар. — Возможно, сошла небольшая лавина и повредила среднюю опору канатной дороги.
— Лавина? Но я ничего не слышала!
— Это слишком далеко отсюда, — безмятежно пояснил комиссар. — А может быть, и не лавина вовсе. Может быть, опора рухнула под собственной тяжестью. Усталость металла. На таком морозе ничего удивительного.
— Постойте-ка, — я все пыталась осмыслить случившееся, — это означает, что мы все заперты здесь, наверху? Что никто не может покинуть «Шварцберг»?
Толстяк склонил голову к плечу и лукаво взглянул на меня:
— А почему вас это удивляет? В здешних краях это порой случается. Обыкновенная авария. Вопрос нескольких дней. Сначала мы сообщим в Брокенхерц, они свяжутся с городом, потом пришлют аварийную бригаду ремонтников. Те починят опору, канатная дорога снова заработает, вы вернетесь к цивилизации и будете еще долго вспоминать о пережитом в Швейцарии приключении!
Нет, до чего все-таки жизнерадостный толстячок!
— Спасибо, — с горькой иронией проговорила я, — предпочитаю слушать о чужих приключениях, чем вспоминать о своих. И как скоро починят эту вашу опору?
— Вопрос двух-трех дней!
Как легко он это сказал! Нет, мне совсем не нравится то, что происходит!
Мы с комиссаром отошли от группы остальных гостей. Я посмотрела в его голубые невинные глаза, наклонилась с высоты своего роста и вполголоса спросила: