— Нет.
— А как насчет мисс Делии?
— Она тоже не будет сердиться.
Его напряженные плечи опустились. Когда я повернулся, собираясь уйти, он схватил меня за руку.
— Это правда?
Я повернулся:
— Джубал, хочешь узнать еще один секрет?
Он ждал.
— Секрет в том, что мы играем музыку, а не работаем над музыкой.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он, наморщив нос.
— Создание музыки — это не работа и не обязательство. Это то, чем ты хочешь заниматься. То, что доставляет удовольствие.
— Ты не станешь беситься, если я испорчу вашу запись и выведу из себя того парня в наушниках, который сидит в будке?
Я нахмурился, глядя на него:
— С чего ты взял, что должен играть идеально? Я не учил тебя этому.
— Но все эти люди с телевидения после каждого выступления начинают судить да рядить о тех, кто поет или играет.
— Значит, вот что ты узнал из телевизора? Я собираюсь поговорить с твоей мамой, чтобы она отключила кабельное вещание.
Он рассмеялся.
— Позволь мне кое-что объяснить, — сказал я. — Ты играешь не для судей. Если кому-то из слушателей сегодня не понравится, как ты играешь, они могут пососать лимон.
Это ему понравилось.
— Более того, если они скажут хотя бы одно слово против тебя, оно дойдет до тебя только через меня и Делию. Джубал, тебе уже пора понять, что музыка — это дар. Мы создаем ее для того, чтобы отдавать людям. Публика может этого не знать, но им нужно то, что у тебя есть, потому что ты единственный примерно из шести миллиардов человек на планете, у которого есть своя песня. Бог избрал тебя. Не твой отец, не я и не Делия. Никто другой. Поэтому, если хочешь, ты можешь заткнуть пробку и отпивать по глоточку, пока стоишь тут у огня, но прежде чем ты позволишь страху перед неудачей помешать тебе выйти на сцену, тебе следует знать, что некоторые из людей, собравшихся в зале, тяжело больны. Некоторые из них устали, сломались или остались одни на морозе. Некоторые страдают от жестоких слов, которые они слышали от любимых людей, а другие ходят в цепях, которые сами на себя наложили. Так или иначе, когда ты сидишь перед ними и говоришь: «Разрешите мне исполнить для вас песню», ты даешь им что-то такое, чего не купишь за любые деньги.
Он выглядел смущенным.
— Что же это такое?
— Надежда.
Он покачал головой.
— Подумай об этом. Сейчас канун Рождества, и двести с лишним человек собрались в здании, которое когда-то было старой заброшенной церковью. Они ждут, когда три человека выйдут на сцену и немного пошумят. — Я наклонился ближе и шепотом добавил: — Ты знаешь, почему они там?
— Да потому, что вы с мисс Делией здорово играете и поете.