– Дядя, – резко произношу я, выдергиваю бутылку из его слабой хватки.
Я мучительно наблюдаю за тем, как он пытается сосредоточиться сквозь вязкую дымку опьянения, глядя в мои глаза, подняв взгляд с моего огромного торса.
– Айзек? – выплюнул он, нахмурившись.
– Хэй, – отвечаю я, смягчив голос.
Поставив бутылку обратно на стол, я присаживаюсь на стул рядом с мужчиной. Постоянно моргая, он изо всех сил пытается уследить за моими движениями.
– Её больше нет, – словно раненое животное, в совершенной растерянности, произносит дядя Ден.
– Знаю, – с грустью отвечаю ему.
– Я н-не могу… зд-десь…
Запутавшись в собственных мыслях, его речь становится несвязной, когда рыдания сотрясли его тело, от чего широкие плечи мужчины начали содрогаться. Обняв дядю одной рукой, я чуть притягиваю его к себе, позволяя тихо плакать на моём плече.
Дядя Дейн один из немногих людей, благодаря которым я стал тем, кем я сейчас являюсь. Работая с лучшими, он помог мне получить мою работу. Этот огромный, сильный мужчина, который мог, закрыв глаза, убить любого одной рукой, завязанной за спиной, даже в его нынешнем возрасте – сейчас он рассыпался на осколки в моих руках. Отчаяние, исходившее от него, начинало душить меня, и чем сильнее я стискивал зубы, пытаясь сдержать собственное дерьмо, тем с большим грохотом эти эмоции рушили что-то во мне. Прошло двадцать две минуты, прежде чем дядя Дейн отстранился от меня, взяв себя в руки. И, не в силах подобрать слов, чтобы облегчить его боль, я просто жду, пока он разберётся со своим дерьмом.
Утерев лицо и убрав волосы с глаз, мужчина потянулся к своему стакану, и, наполнив свой бокал, залпом опрокинул его в себя. Дядя Дейн зашипел сквозь зубы, от того, как алкоголь жжёт его горло.
– В самом начале, когда я потерял Нову, я жил полужизнью, словно робот, охладев ко всему и став расчётливым. После того, как мне удалось вернуть её – она освободила меня, Айзек. Она не заставила меня хотеть стать лучше, она сделала меня лучше, просто потому, что это была она.
Мужчина словно мысленно перенёсся в совершенно другое место, а его глаза казались дикими, когда он, отказавшись от бокала, отпил скотч прямо из бутылки.
– Правда в том, Айзек, что я не знаю, как существовать без неё… Больше не знаю. И, честно... – Дядя Дейн, поставив бутылку на кофейный столик, посмотрел прямо на меня. Теперь его взгляд был ясным – холодный, осознанный и сосредоточенный. – Я и не хочу.
Мужчина поднялся на ноги и, пошатываясь, подойдя к лестнице, принялся подниматься наверх, пока я, не имея ни единого грёбанного намёка, что делать, остался сидеть на своём месте. Дядя Дейн остановился на полпути.