В корпусе «Беннетт» загадочно попахивает. Как будто кто-то не ходит в душ. Но как такое может быть? Все по очереди занимают ванную. Или кто-то просто открывает воду и стоит рядом, продолжая вонять? Или корпус «Иллаворра» научился разливать по бутылкам запах немытого тела, а потом распылять его у нас в отместку за мучную бомбу?
Запахи здесь постоянно на повестке дня.
Приятные запахи: от лимонных и душистых эвкалиптов, которыми облагородили территорию и придали ей сходство с «естественным» ландшафтом.
Воздух в целом – во время походов и пробежек – кристально чист. Только благодаря ему я поняла, как довольна была, когда дышала токсичным воздухом большого города. Не могу дождаться, когда вернусь домой. К городу я приспособлена. Это моя естественная среда обитания. Немного отдохнуть на свежем воздухе, конечно, приятно. Но жить здесь постоянно я бы не хотела.
Самый мерзкий запах из всех здешних – дезодорант, которым пользуются мальчишки: почему-то он многократно усиливается. Может, потому, что между душем и уроками проходит меньше времени? И парни приносят зловоние из своих корпусов? И все-таки почему во все мужские дезодоранты добавляют какую-то вонючую дрянь? Это негуманно по отношению к тем, кому приходится ими пользоваться, но гораздо хуже для тех, кто вынужден сидеть в одном классе вместе с ними.
Обманчиво приятный, а на самом деле коварный запах – это сладкий перекус, «одиннадцатка», когда из булочной Хартсфилда привозят свежие кексы, чтобы раздать нам (ровно в одиннадцать), как будто и не было плотного завтрака всего несколько часов назад. Свежая выпечка аппетитно пахнет, но после нее чувствуешь себя сонным и под завязку нагрузившимся жирами и сахаром.
Характерный запах брожения – от компостной кучи. В нем есть секретный ингредиент: боязнь увидеть крыс, мышей и змей.
Острый и противный запах – это когда смердит костно-кровяной мукой из огорода, тогда всем нам хочется только одного: спасаться бегством и блевать.
Странновато-приятный, но какой-то какашечный запах – из курятника. У нас тут свои яйца от кур, которых держат на свободном выгуле, не хухры-мухры. Но на ночь курочек загоняют в большие клетки, чтобы на них не напали лисы.
Парфюм девчонок. Оказывается, хорошего тоже бывает слишком много. В нашем корпусе смешались все благовония Аравии. Вместе с тем противным загадочным телесным запашком. Раньше я обожала диоровский «Жадор», но Пиппа пшикается им так самозабвенно, что теперь я терпеть его не могу.