Мы танцуем, пока не валимся с ног, Бен увлекает меня за собой, и мы падаем вместе у костра. Я привстаю, вижу со всех сторон обжимающиеся парочки и ложусь снова. А что такого?
Черное небо густо усыпано сверкающими звездами, такого изобилия в условиях городской засветки мы не видим никогда. Мы целуемся до состояния полной непристойности: уже нет ни Бена, ни меня, – один только задыхающийся клубок желания. Надо остановиться или найти уединенное место. Серьезных разговоров на этот счет мы пока не вели.
Толпа у костра поредела, а я даже не заметила когда. Кто-то включает музыку предков, Кросби, Стилза, Нэша и Янга, и меня прямо-таки плющит. На глаза наворачиваются слезы, и я не уверена, от радости они, от грусти или просто от избытка чувств.
– Эй, смотри-ка, вон там сковородка, – тихонько говорит Бен, глядя в небо.
– Может, ковшик?
– Не, сковородка – гляди, а вот там электрочайник.
Я всматриваюсь, пока не начинаю видеть среди звезд отчетливые картинки.
– И единорог на трех ногах, – замечаю я.
Бен смотрит туда же, куда и я, и видит то, что я вижу.
– Ага, или единорог, или гигантская «бз».
– Буква Б? Как в «баррамунди»[19]? – Я и правда вижу петельки, похожие на волны, образующие что-то вроде буквы Б.
– Бз – как жужжит пчела: бзз-бззз – и жалит. – Он кусает меня за руку.
– Ой! – Я еле слышно смеюсь, мне снова холодно, когда он разжимает объятия, а от влечения меня бьет дрожь. – Пора в постель, – объявляю я, и жалость, желание и усталость во мне сливаются воедино, усиливаются и призывают как следует выплакаться. Ну почему мы не там, где тепло и больше никого нет?
Он перекатывается на бок, поднимается на локте и притворяется, будто похабно шутит:
– К тебе или ко мне?
– Спокойной ночи.
Он пытается удержать меня за руку, но я ее отдергиваю. В моих фантазиях другая я уволакивает Бена к себе в палатку и велит Холли выметаться. Эта я вообще не думает о последствиях вроде беременности, – то есть это анти-я.
А настоящая я вспоминает жуткую училку по сексуальному воспитанию, которая приходила в школу в прошлом году, чтобы растолковать нам, каким полноценным может быть «секс без проникновения», и знает, что я пока готова дойти только до этого предела, но ни в коем случае не дальше. Интересно, сколько людей переходят сразу к «проникновению» – только потому, что им можно заняться моментально, даже с нулевым опытом, а «без проникновения» приходится вести потенциально постыдные разговоры, объяснять, показывать – может, даже указкой, или вообще рисовать графики и схемы.
– С тобой все хорошо? Выглядишь так, будто что-то болит.