Майкл счастлив. (Обожаю слово «лиминальный», и ему необязательно означать что-то связанное со светом, ландшафтом или метафорическими переходами. Не хочешь бокальчик «Лиминала», моего солено-сладко-кислого напитка?)
Теперь очередь Майкла.
– «Безрассудство» – мне кажется, это слово ощетиненное, с задранным вверх хвостом; в нем чувствуется дерзость.
– «Шепот», – говорит Лу. – Оно мягкое. И обещает тайны.
Я говорю:
– «Сочный» – что-то большое, влажное, хочется лизнуть его и набить полный рот.
– «Предательство», – предлагает Майкл. – Звучит как веревочная петля или порыв ветра, как дребезжание ржавых прутьев.
Но прежде чем мы переходим к «не звучит», Лу что-то вспоминает.
– А, то самое, – говорит она Майклу.
Он кивает.
– Само собой. Сибилла, мы с Луизой решили, что нам настоятельно требуется нарушить закон. И приглашаем тебя присоединиться.
Майкл роется в рюкзаке и достает толстый маркер «Шарпи». Лу прокашливается.
– Пожалуй, это что-то вроде семейной традиции. Знаешь, моя мама ведь тоже училась в этой школе. И рассказывала, что ни на одном указателе не было апострофа там, где ему полагалось быть. И мама приписывала апострофы сама, но с тех пор все указатели заменили новыми.
– Вот мы и решили носить с собой «оружие». Мы твердо намерены доставить радость грамматики скитальцам в этой горной местности.
Лу показывает мне на телефоне снимки «до» и «после»: было Byrons Trail – стало Byron’s Trail[21].
– Ты с нами? – спрашивает Майкл, показывая мне еще два фото, с указателем «Тропа Дилана» – с апострофом и без.
– Это неофициальный проект о жизни в горах, – добавляет Лу.
– Без него не выходи из дома, – Майкл вручает мне маркер.
Я беру его, смотрю на обоих, и оттого, что они вместе вынашивают какие-то планы, мне опять больно, как будто меня не приняли в игру. В моих отношениях с Майклом что-то рвется. А во мне просыпается мелочная обида на Лу – за то, что она выбрала не меня, а парня. Но покладистая я послушно глотаю все и улыбаюсь. Как же можно не хотеть участвовать в самом ботанском из здешних видов деятельности?
Лу остается, чтобы почитать, а мы с Майклом возвращаемся в лагерь.
И застаем Холли выдергивающей сорняки на дорожке.
– Где это вы двое были? – с явным намеком спрашивает она.
– Мы были в стране разума, – говорит Майкл. Ответ нарочно бестолковый, чтобы с гарантией вызвать раздражение.
– Задрот ты, ясно?
Майкл смотрит на нее молча и идет переодеваться для пробежки.