– Люди бывают клевые, но еще они бывают и поганые. Я часто бываю поганым. Но не до конца. А ты, Либби Страут, клевая.
– Мне это неизвестно, но вот одна причина, почему я подала заявление и буду пробоваться. – Она берет бумажку из моих рук и машет ею. – Они могут говорить мне таким образом все, что хотят, но только я их при этом не слушаю. – Она снова комкает листок и кидает его обратно в рюкзак.
– Я тоже хочу тебе кое-что показать, – говорю я. Беру телефон, нахожу в нем нужную информацию и показываю ей.
Она читает вслух электронное послание: «Уважаемый Джек…» И мне приятно слышать, как она произносит мое имя. То есть на самом деле очень приятно. «Спасибо, что связались с нами. Мы с большим интересом обследуем вас. Если вам неудобно приехать в Ганновер, мы предлагаем вам связаться с доктором Амбер Клайн из отделения нейрофизиологии и когнитивной неврологии Индианского университета в Блумингтоне. Всего вам наилучшего, Брэд Дачейн».
Она поднимает взгляд:
– Это насчет прозопагнозии?
– Ага. Я бы не стал сам писать ему, только из-за тебя.
– Ты поедешь к ним?
– Не знаю еще. – Да!
– А согласие родителей для этого не потребуется?
– Мне скоро исполняется восемнадцать.
– Когда?
– Первого октября.
Она возвращает мне телефон, снова принимается изучать приборную доску, а потом смотрит на меня широко распахнутыми янтарными глазами.
– Тогда поехали.
– Что?
– Как только тебе исполнится восемнадцать. Поедем в Блумингтон.
– Правда?
– Почему нет?
Я еще не до конца понимаю, что происходит, устремляю на нее взгляд, а она пристально смотрит на меня. И наши взгляды словно переплетаются, как руки. Мы сидим так до тех пор, пока сигнал автомобиля не заставляет нас одновременно подпрыгнуть на месте.
* * *
Я жду, пока они уедут, после чего направляюсь в контору Масселина. При этом я нахожусь в таком чудесном расположении духа, что даже в общении с отцом веду себя достаточно прилично. Меня немного достает его удивление таким моим поведением, поэтому я делаю еще шаг навстречу и рассказываю ему про робота, которого мастерю для Дасти. Он будет ростом с самого Дасти, может, даже еще выше. И он будет разговаривать. Это будет самый лучший робот во всем мире, черт возьми!
Надо отдать отцу должное. Он тоже достаточно вежлив и задает вопросы по сути дела. О Монике Чапмен мы не говорим. И об электронных письмах тоже. На какую-то минуту я даже думаю примерно так. Может быть, на этом все и закончится. И дальше распространяться не будет, оставаясь именно на таком довольно безопасном расстоянии. Может, так и будет длиться вечно?