И все же…
Виола тихонько застонала, медленно приходя в себя. Ртом она чувствовала чьи-то мягкие теплые губы, от них в нее вливается живое дыхание. Ей невероятно хорошо…
— Христиан… — Она обхватила за шею склонившегося над ней мужчину. Это их последний поцелуй…
Она с необычайной силой прижала его к себе, привычно приоткрыла губы и ласково просунула кончик языка в его рот. И почувствовала, как ее любимый почему-то, отстраняясь, напрягся в ее объятиях. Она не унималась, и только тогда его губы ответили ей. Виола прильнула к нему, и ее руки побежали по его телу — живот, ниже… Может быть, еще не поздно выманить у Христиана последний подарок на прощание?
Ребенок поможет ей пережить его смерть.
Смерть?
Что-то тут не так. Плохо соображая, она раскрыла глаза. Сначала Виола очень смутно различила мужское лицо. Она поморгала. Рот, глаза, нос пазлами собрались в очень выразительное лицо. Но это не Христиан!
Над ней, стоя на коленях, склонился незнакомый мужчина. Темные вьющиеся волосы взлохмачены, подбородок явно несколько дней скучает по бритве. Тот, кто напал на нее в море! Виола сделала судорожную попытку сесть, но не смогла.
— Что вы сделали со мной?! Вы меня похитили?
Она прижалась к борту судна и только тут увидела, что человек из моря был абсолютно голым. В чем мать родила.
— С чего вы взяли, что я вас похитил? Да я на пушечный выстрел не приближаюсь к рыжим!
Странно, но вместо обиды Виола почувствовала невероятное облегчение и продолжала смотреть на рыжененавистника — что касается его, то он принадлежал к особо удачным образцам человеческой породы. Она попробовала отвести взгляд, но его как магнитом тянуло туда, где на пловце не было полагающейся в море одежды. Близость человека из моря чрезвычайно Виолу волновала. Надо как-то отвлечься.
— Деликатным вас уж никак не назвать! — Она все же попыталась отрезвить себя обидой.
— А я не обязан быть деликатным. Я спас вам жизнь. Этого достаточно.
— Спасли мне жизнь? Вот чушь. Вы хотели меня утопить!
— Вы лежали вниз лицом в воде.
— Да. Потому что я так хотела.
— Ни одна женщина, каких я знаю, никогда добровольно не опустит волосы в морскую воду. Она обесцвечивает краску.
— Вы определенно знаете не тех женщин.
— Я не верю ни единому вашему слову.
— Этого уж я никак не могу изменить.
Он угрюмо смотрел на нее.
— Мой отец всегда предостерегал меня от рыжих женщин. Теперь я знаю почему. Вы неблагодарные злючки.
Ему таки удалось ее обидеть. Виола резко села и стала смотреть на море. Можно было много чем ему ответить, но какой смысл? Она вовсе не намерена выкладывать этому морально опустившемуся типу, что у нее на сердце. Какое ему дело, что она доплыла до того самого места в море, где у Христиана случился инфаркт?