— Вот вам самый главный урок, молодой человек, — сказал, дымя, великий князь, — что бы ни случилось, никогда нельзя рассчитывать исключительно на магию. Потому что, чем больше ваша сила, тем более вероятность, что без не вы окажетесь беспомощны. Жалко, что я могу нейтрализовать дар Ковчега лишь на видимом расстоянии. Думаю, для всей Славии было бы полезно, лишись дворяне на день своих способностей.
— Как и для врагов Короны, Ваше Высочество, — заметил Меркулов.
— Верно, — усмехнулся великий князь лишь уголками губ, — но нельзя проехать по степям Орды, не убив орка.
При этих словах он взглянул на орчука, явно ожидая его возмущения, но тот благоразумно промолчал. Посмотрел бы Мих на великого князя на северной дороге от Оленска, пущай хоть зараз всю магию потушит как фитиль намоченный (и вопрос еще, это он людской дар может убрать или орчий тоже), крепкий топор он и без способностей в голову прилететь может. А вывести Миха из себя едва ли получится. Конечно, оскорбления тонкие, вроде как и не ему сказанные, они острее бьют, чем прямая ругань. Но орчук к тому привык, мог и про себя, не вслух то бишь, тоже чего ответить. А что? Это только Государь Император мысли читать умеет, а остальные члены царской семьи лишь дар дворян блокируют.
— Павел Мстиславович, у меня к вам просьба.
— Все, что пожелаете, Ваше Высочество.
— Проводите пристава следственных дел, я вижу по глазам молодого человека, что он мечтает покинуть это несомненно высокое, но вместе с тем скучное общество. Александр Александрович с присущей ему прямолинейностью взял Витольда Львовича с собой, нисколько не заботясь о его положении и безопасности. Думается мне, не так просто будет господину Меркулову проскользнуть мимо Дашковых.
— Будет исполнено, Ваше Высочество.
— Тогда не буду вас больше отвлекать, пойду на правах хозяина следить за игрой. А то сдается мне, Галицкий уже минут пять как безнаказанно мухлюет. Точнее, пользуется даром Ковчега.
Великий князь так стремительно ушел, что Меркулов успел лишь открыть рот для изъявления благодарности, да так и остался стоять. Аристов почесал нос и обратился к собеседнику.
— Ну что, Витольд Львович, пойдемте тогда. Ваш ручной орк с нами?
— Михайло с нами, — поправил его Меркулов.
— Держитесь поближе, — с этими словами Павел Мстиславович двинулся в сторону главной залы, а орчук с господином последовали за ним.
Не понял Мих, что произошло, как только они оказались в гостиной. Аристов лишь громко щелкнул пальцами, как какой-нибудь фабричный мужик, и воздух шагах в четырех от них поплыл от невидимого зноя. Сначала орчук думал, мерещится ему. Но когда засмотревшись на марево подотстал, то на собственной шкуре ощутил нестерпимый жар.