— Мы одни уцелели, милорд, — сказал мне поднявшийся Гном. — Вы уж извините!
— За что ты извиняешься? — удивился я. — Вы выполнили свой долг и можете этим гордиться. Сегодня дворец охраняет дружина, поэтому не будет никаких дежурств. Идите отдыхать. Да, Сардей, как там сестра?
— С принцессой все в порядке, — ответил Ученый. — Рвалась стрелять из окна по братьям, но я ее не пустил.
Эмма уже ушла, а жена спала, и ей явно было лучше. Я разделся, бросив всю одежду на пол, лег в кровать и провалился в сон. Если что–то и снилось, я ничего не запомнил. В одном из двух окон почти отсутствовали стекла и, несмотря на потепление, мы к утру замерзли. Я проснулся, когда еще было темно, сходил в гардероб и принес все оставшиеся свитера. Один надел сам, а остальными обложил свернувшуюся калачиком жену. Забинтованная рука свесилась с кровати, и я ее осторожно положил на простыню. Видимо, боли уже не было, потому что она никак не отреагировала на мои действия. Хорошая вещь — магия. Если сразу не убили, лечение — это только вопрос времени, как правило, очень небольшого. Вот только мертвых она, к сожалению, не поднимает. Я постоянно пользовался услугами стражников и многих из них неплохо узнал, и вот теперь они почти все погибли, и то, что дружина расправилась с убийцами, ни капли не уменьшало боль потери и ненависти к виновникам этой бойни. Я бы с них живых содрал шкуру даже за одних моих охранников! И сегодня надо будет постараться это сделать. Хватит тянуть резину и рисковать своими жизнями и теми, кто нам служит. Немного полежав, я понял, что уже не усну, и принялся одеваться.
— Ты куда? — спросила проснувшаяся жена. — Еще же совсем темно.
— Спи, — сказал я ей. — Теперь твоя судьба — лежать в кровати и выздоравливать.
— Ну уж нет! — возразила она, садясь в кровати. — Рука совсем не болит! Если хочешь, бинты можно оставить, они мне не помешают работать. Я сама грузы не ношу, а каналы пробивать смогу. Скажи, куда дел мой пистолет?
— Мне было не до него, — ответил я. — Наверное, так и валяется у дверей подъезда, если не подобрали дружинники. Лежи, я сейчас выйду и посмотрю.
Я вышел в коридор и направился к лестнице. Уже начало светать, и стали видны последствия штурма. Почти все окна были выбиты пулями, и стенные панели тоже придется менять. Когда я спустился по лестнице и вышел из дворца, сразу увидел, что пули основательно изуродовали весь его фасад.
— Как отдежурили? — спросил я старшего караула.
— Спокойно, милорд, — ответил он. — Да мы уже ничего не ждали. Братьев было чуть больше полутора сотен, а вчера мы их насчитали сотню и еще восемнадцать! Если считать с теми, кого побили на площади, в братстве, наверное, остался только их старший. Мы его здесь не нашли. А дворец они, сволочи, сильно попортили!