Записали домашку. Галина Марковна кивнула матери Вола. Она так и стояла возле доски, будто отвечать собралась. И вдруг спросила:
– Скажите, кто принес кондомы в класс?
Некоторые захихикали. Вовка покраснел, сдерживая смех. «Тузовы» за последними партами затопали ногами. Лицо Вола приобрело вид сырого мяса, пролежавшего день на солнцепеке.
– Хватит смеяться! – взвилась Галина Марковна. – Все бы им ржать! Вам задали вопрос – так отвечайте!
Постепенно воцарилась тишина. Перешептывания и смех прекратились. Все приняли более-менее серьезный вид. Турка сидел на том же месте – третья парта среднего ряда. Она отлично просматривается с учительского места.
– Так кто принес? – повторила мать Вола.
– А чо? – едва слышно пробормотал Вовка, и Турка прыснул.
Галина Марковна сняла очки и запустила дужку в бордовый рот.
– Вол! – сказал кто-то.
– А чо сразу я?
– Вы не можете сказать честно? Трусы, что ли? Кто-то ведь все это затеял. И кидал не только мой сын, насколько я поняла.
– Да никто не признается, о чем вы говорите! – вопила музы́чка. – Трусы, позорники!
Мать Вола постояла еще немного, сканируя каждого своими колючими глазами. Она была настолько похожа на сына – точнее, он на нее, – что Турка невольно почувствовал отвращение.
Мать Вола кивнула и вышла из класса.
Прозвенел звонок.
– Дежурные остались! Кто сегодня? ДЕ-ЖУ-РНЫ-Е! Стулья поднять вверх ногами на парты, у меня последний урок. Подмести бумажки, катышки эти… Кто набросал? Свиньи, вот свиньи… Окно откройте, пусть проветрится!
Выяснилось, что, помимо матери Вола, вызвали еще и родителей Каси.
Ну а после того, как незадачливым сыновьям прочитали лекции по примерному поведению, за их воспитание взялись Крыщ с Рамисом. Они затащили Вола и Касю в туалет.
Устроили очную ставку, чтоб выяснить, кто на кого настучал.
– Кто? Ты на него? Чо ты лупаешь на меня, стукач?
– Я не стукач, – отвечал Вол.
Крыщ влепил ему звонкую пощечину. Кася стоял тут же и хлюпал носом. Его и без того водянистые зенки наполнились влагой:
– Да мы не стучали! – и он тут же получил пинка.
– Самая поганая тема – стучать. Я разве не говорил? Вы должны были сказать, что вообще никаких презиков никто не кидал! Нет? – изо рта Тузова в лицо Касе летели капельки слюны. Потом Тузов схватил своими пальцами-обрубками лицо Каси и сжал так, что оно превратилось в гротескную маску.
– Там историчка стояла! Как мы могли…
Еще один звонкий шлепок.
– Мне нассать. Тебя, Кася, мы бить не будем. А ты, Вол, уж извини, – Тузов развел руками. Крыщ дал Волу коленом под дых, и тот согнулся. Рамис с прыжка пробил ногой по голове, как по мячу. Вол упал на загаженную туалетную плитку, в холодную лужу.