Рамис дернул линейку вверх.
Все оттенки громового хохота, визг. Вовка закричал и загремел стулом, вскакивая на ноги. Глаза у Марии Владимировны полезли на лоб. Что-то громыхнуло, лязгнуло. Турка вспомнил где-то услышанную фразу о том, что хорошие девчонки носят именно такие трусики.
Это всем известно. Белые трусики – только для примерных девочек.
Грохот оказался смехом и стуком множества кулаков по крышкам столов. Топали ноги, надсадно ревели глотки. Вова прямо через парту накинулся на Рамиса, и они исчезли между рядами. Турка тоже протиснулся между стульями, но тут же тупая боль возникла в виске и разлилась по волосам и по лицу, застилая обзор.
Крики, смех, гвалт, скрип стульев по паркету и тупая боль в голове.
* * *
– Ты как? Нормально?
– К Таблетке, бегом.
– Помогите! С той стороны держите его.
Что-то горячее текло по затылку вниз. Залило шею и часть спины. Ноги подкашивались, сил совсем не было. Турка замычал. Серый потолок с паутиной и грязно-коричневый паркет под ногами несколько раз поменялись местами.
«Уже не блестит от мастики», – Турке казалось, что он идет на руках, в водовороте акварельных красок, смешанных разом, и пузыри лиц кричали и спрашивали что-то, лопаясь звуками.
В нос шибанул резкий запах, и Турка открыл глаза.
Медкабинет. Стол Таблетки пустовал, потому что она собственной персоной нависала над ним, со своими рыжими патлами, вытравленными «химией». Пальцами-сардельками она подносила к лицу Турки дурно пахнущую ватку, прямо в ноздрю тыкала.
– Хватит, не надо! – Турка врезался затылком в стену.
– Ишь, не надо ему! Пришел в себя, стало быть? Так, потише, повязка тебе наложена!
Турка потянулся к голове и нащупал шероховатые бинты. Подушечки пальцев окрасились малиновым.
– Что такое? – прошептал Турка.
– Все нормально, – ответил ему Вовка. Он сидел напротив, на стуле. Из носу у него торчали кровавые тампоны, а вокруг глаза распухло еще больше.
– Скорую вызвали! – проскрипела Таблетка. – Сидите смирно, я сейчас приду. Ох, хулиганье проклятое! Расшибают головы, дерутся, а ты возись с ними, с окаянными!
Она выплыла из кабинета и захлопнула дверь.
– Что случилось? Правда, что ли, скорую вызвали?
– Правда. Отвезут тебя в больничку. Ну, и я с тобой. Что мне, на уроках сидеть? Да и будут ли теперь занятия, неизвестно. Такой гвалт поднялся…
– Да что произошло?! Ни черта не помню!
– Это хорошо, что не помнишь, – оттянул краешек рта Вовка. – Это хорошо.
* * *
– Садитесь, Мария Владимировна! Чего в дверях-то застыли?
– Сергей Львович! Да что ж такое в школе творится? Я понимаю, обычные нападки, но это уже переходит мыслимые границы! Разве я неправа? – Предложением сесть на стул учительница не воспользовалась, так и продолжала стоять в дверях, заламывая пальцы.