– А то, что я пострадала – это как бы ничего? Похоже, вы ни в грош не цените новых… новые кадры. Только и слышу перешептывания за спиной! Про юбку, про колготки, про глубину вырезов… Будто больше нечего обсудить, будто других проблем нет! Шепчутся за спиной, а в глаза – улыбаются. Я могу уволиться, если вам угодно.
– Что вы! Молодой, перспективный преподаватель! Как можно! Недопустимо! – размахивал руками директор. Он открыл ящик стола, поглядел вниз. Облизнул губы и странно дернул плечом. – Но вы сами понимаете, авторитет нарабатывается годами успешной практики, с ней и опыт приходит. Сколько бы у вас ни было дипломов, реальный опыт…
– Никчемный разговор. Я от вас такого не ожидала, Сергей Львович.
– Сядьте, пожалуйста. – Голос директора стал тверже. – Новые кадры мы ценим, но, видите ли, не все так просто. Конечно, вы можете подать на Сулейманова в суд. Да хоть сразу на всю шайку! Только что им предъявят? Хулиганство? Ребята несовершеннолетние, и…
– Речь не о суде. Я хочу, чтоб их исключили из школы. Или на время отстранили от занятий. В чем проблема?
– Послушайте, это же девятый, выпускной класс, – директор вновь облизнул губы. – Доучиться-то им осталось всего ничего. Год закончится, отпустим их на все четыре стороны. Зачем же портить статистику… – Патлы на лысине Сергея Львовича взмокли. Он потеребил пуговицу на лацкане пиджака, снова поглядел вниз. – Давайте вместе со мной? Нервы – дело такое…
– Вы же в школе, – изумленно протянула Мария Владимировна. – Коньяк?..
– Как можно, как можно! Но у нас экстренный случай, ЧП! Ладно, – вздохнул директор, снова впиваясь взглядом в водолазку учительницы. – Но ведь всплывет и ваша история, если начнется полноценный разбор полетов. Придется ведь приглашать людей из комиссии – из районной, из городской. Из детской комнаты милиции приедут, как пить дать, и учебный процесс встанет, я вас уверяю.
– Моя история?
– Бросьте. Слухи не рождаются на ровном месте. Что помешает Сулейманову сказать про… неформальные отношения с вами? Нет-нет! Дайте я договорю. У вас новые методы, это понятно. Мне они нравятся, ей-богу! Но есть и противники. Те, кто считает, что школьники – это прежде всего ученики, а не дети, и уж тем более не люди, – усмехнулся Сергей Львович. – Сложно? Само собой. Так вот, на прежнем месте работы, в своем городе, вы преподавали девятым классам. Тоже всего ничего, годик. Но и там была одна история. Любовной ее назвать, или как?..
– Это никоим образом не касается сегодняшнего происшествия, – отчеканила Мария Владимировна. – Сейчас речь о том, чтобы наказать этого урода. А история с… с водой? Точнее, ну… вы поняли, с чем. Вы же обещали повлиять? Я считаю, что исключение из школы этих мерзавцев пойдет только на пользу учебному процессу, за который вы так ратуете! Они мешают учиться нормальным детям, а вы печетесь о статистике.