— Отвечай, кто идёт? — настойчиво спросил Трубинин.
Женщина, вся в крови, приблизилась, и голые мужчины узнали её.
— Ооля… Это ты? — дрожащим голосом спросил Трубинин. — Ты жива?
— Уже нет. Вы слишком сильно меня избили — переломанные рёбра проткнули лёгкое. Я захлебнулась в собственной крови. Не очень приятно, сучара!
— Прости меня, Оленька! — встав на колени, взмолился её муж.
— Слушай, я не при делах! — начал оправдываться хирург. — Я в эту херню влип по глупости!
Я кулаком Оли пробил грудь хирурга насквозь, он упал. В его глазах читалось непонимание происходящего, из его рта хлынула кровь, его ожидали несколько минут предсмертной агонии.
— Не убивай меня! — заскулил Пётр Трубинин. — Я не хотел! Это всё мэр Романюк — она сказала, что дьявол даст мне всё, что я хочу!
— За что? — спросил я голосом Оли.
— Ты не любила меня! — заплакал Пётр. — Ты никогда не любила меня! Ты всегда любила только этого… Романова! Гниду и кровопийцу! он предавал тебя, изменял, причинял тебе боль, а ты его всё равно любила! Ты думаешь, я не видел, что ты постоянно следишь за его жизнью в соцсетях, ездишь в гости к его родителям, спрашиваешь о нём у подружек?! А я? Я делал всё для тебя и твоей дочери! Всё! А ты всё равно меня не любила, тупая ты сука!! А Романюк дала мне надежду, что, если мы убьём твою дочь, дьявол заставит тебя меня любить!
— Спасибо! — ответил я голосом Оли.
— За что? — удивлённо спросил Трубинин.
— За то, что открыл мне глаза.
Я накинулся на Петра Трубинина и, засунув руки ему в глотку, разорвал ему рот. Я хотел убивать медленно, чтобы он мучился, но времени было в обрез, я это знал.
Я вернулся в дом скорби, нашел голову своей дочери и, сидя на полу, обнял её руками её матери:
— Не боюсь я ничего, не боюсь я никого! — сквозь слёзы, смешавшиеся с грязью и кровью, простонал я. — Испугаю я любого, — даже чёрта самого!
Я вначале почувствовал, а потом увидел призрак Оли. Она склонилась и обняла меня, находящегося в её мертвом теле.
— Здравствуй, Ромочка! — сказала она.
— Прости меня, Оля! Я не смог спасти тебя!
— Но ты старался, Ромочка! Ты наказал виновных!
— Я никчёмный человек! — простонал я. — У меня всё всегда получается через жопу! Была прекрасная семья, и я всё просрал! А теперь моих самых близких убили… Ты, наверно, не простишь меня?
Но Оля ничего не ответила. Её призрак загорелся белым огнём и она пропала, а меня вкинуло из её мёртвого тела, как мусор в грязную корзину.
* * *
— Тик-так! — сказал неизвестно откуда взявшись, мой новый знакомый. — А вот и я! Знаю, ждал! Так сказать, с нетерпением! Ждал ведь?