– Ух ты, здо́рово! – восхитился Эберхард.
Францу этот план совсем не понравился.
Украсть у дворничихи ключ. Открыть им чужую квартиру. Войти в неё и обыскать. Да это самый настоящий взлом! Ну, или почти.
Франц сказал об этом Габи и Эберхарду. Но те ничего и слушать не хотели.
– Ну что ты как маленький?! – воскликнула Габи. – Когда ловишь преступника, можно делать то, что обычно запрещается.
Эберхард с ней согласился.
– Цель оправдывает средства, – авторитетно заявил он.
Франц попробовал убедить их по-другому:
– Нельзя же просто взять и прийти к дворничихе, без всякой причины! Мы раньше так никогда не делали.
– Ну и что? Надо же когда-то начинать! – Габи закатила глаза.
– И я никогда ни о чём с ней не болтал! – голос у Франца сделался немного писклявым.
– Ну, тогда я с ней поболтаю, а ты возьмёшь ключ! – сказала Габи нетерпеливо.
– Нет, – пискнул Франц. – Я не вор! Такого… такого… я не могу сделать!
– Пи-пи-пи, – сердито передразнила Габи Франца.
Лучше бы она этого не делала! Потому что Эберхард никому и никогда не позволяет издеваться над другом.
Он посмотрел на Габи очень-очень сердито и сказал угрожающе:
– Оставь Франца в покое! Не то прямо сейчас останешься совсем одна.
Габи уставилась на Эберхарда. Она не привыкла к тому, что с ней так разговаривают.
«Ну вот, – подумал Франц, – опять они из-за меня поссорятся!»
Но Габи только пробормотала:
– Да я что? Я ничего…
А потом как ни в чём не бывало сказала, что сама справится: поговорит с дворничихой, а когда будет уходить, стащит ключ. Дворничиха ничего не заметит, потому что плохо видит, а очки надевает только для чтения.
– Ладно, – пробормотал Эберхард, почёсывая в затылке. Он всегда так делает, когда напряжённо думает.
Подумав, он спросил:
– А как мы узнаем, когда он уходит? И на сколько? А вдруг он просто пойдёт в булочную и, когда вернётся, застукает нас в квартире? Ух, что тогда будет!
– В том-то и загвоздка, к сожалению, – вздохнула Габи и принялась кусать нижнюю губу. Она всегда так делает, когда напряжённо думает.
Франц начал кашлять. Обычно это помогает против писклявого голоса. Откашлявшись, он сказал:
– А может, его нет только до обеда, когда мы в школе. Или он уходит только по ночам. А мы тогда спим.
– Верно! – поддержал его Эберхард.
Они замолчали. Эберхард чесал в затылке, Габи покусывала нижнюю губу. А Франц думал: «Самое умное – рассказать обо всём моей маме или Габиной маме. Они-то уж сообразят, что делать!»
Но сказать это вслух он не решился. Так они и сидели втроём в гамаке, пока в дверь не постучала Габина мама. Она сказала, что ей нужно быстро сбегать за продуктами и в аптеку, и ушла.