На том и закончилась веселуха с допросами. Пацан меня боится и называет сун-тай, то есть примерно – допросный генералиссимус. Говорит, я так его позорю, что лучше бы лупила и прижигала кислотой. В итоге бедняжечку-гаденыша от меня, изуверки, эвакуировали на другой материк. Теперь каждое утро я гуляю в компании Гюль. Потом ем – и опять гуляю, одна, если сбегу от телепатки. А потом в партизан играют все местные, пока меня не найдут. Ужас.
Спасение пришло, откуда и не ждали. То есть из моей головы, конечно.
Когда однажды утром Гюль расстегнула вторую пуговку, я дернулась, напряглась – и прорубила выход, как царь Петр окно в Европу. Лбом с размаху об дверь. Ровно так я бросилась к Хуссу в дом. С порога заорала:
– Подари мне имперский катер, чтоб глаза мои не видели тебя и всю вашу дачную планету уже сегодня!
– С-сс, – выпустил пар голый по пояс змей, пережив нашествие. – Сима, как же мы сами не догадались избавиться от тебя так запросто?
Шикарно он смотрится. Немного чешуйчатый, с хорошим рельефом мышц, узор от шеи до пояса похож на сплошную татуировку, непрерывно меняющую оттенок и сам узор. Я довольно долго и невежливо пялилась. Он терпел и вроде даже был собою доволен.
– Прощай, старый змей. – Наконец выдавила я, вдруг раздумав улетать. Они же беззубые, а ну кто опять полезет? Я шмыгнула носом и мысленно напомнила себе про Гюль и её пуговки. – Как только улечу, начну скучать и даже, может, напишу тебе.
– Прощай, – с нескрываемым облегчением улыбнулся он. – Не пиши сразу. Мы разучились жить… так резво. Но если что, нас не сложно дозваться. И мы еще не окончательно забыли, что такое яд.
– Ой-ой. Не убедил. Но гаденыша вашего берегите. Он слабенький.
– Он вырастет и будет хорошим человеком, – уверенно сказал Хусс.
Я кивнула. Зачем спорить со старшими? Это невежливо.
К полудню мне подогнали имперский катер, тот самый, в котором собирались отправить сюда пацана. Кит, как и в прошлый раз, катер забрал с собой и сбросил перед посадкой. Йорфы малость поискали на орбите ненужное – и нашли. Наспех почистили, заново раскрасили в цвета габ-службы. Расторопные они, когда от меня есть шанс избавиться.
Гюль сразу нырнула в люк и захватила рубку. Я постояла в шлюзе, делая вид, что солнце слепит и от него глаза слезятся.
– Чтоб вам меня никогда больше не увидеть, – с чувством сказала я.
– Спокойного полета, – отозвались древние дачники.
Хусс мне помахал. Лети мол, не засть перспективу, ты обещала. С тем мы и стартовали.
Я осмотрела каюту – одна она, что не особенно здорово. Нашла ларчик с безделушками, цепочками и подвесками. Молча подарили, по-змеиному. Еще нашла пластину. Подключила к системе в своих мозгах и своем же костюме. Полный архив расы по вымершим растениям. Целая глава про утраченные виды галактики Дрюккель. Сотни три изображений кай-цветка, схемы всякие, куча разного. Я настроилась и после некоторой возни с инструкциями метнула посылочку на имя габариуса Чаппы. Может, обрадуется.