— Где я, юноша свалился на стол, приподняв ладонь, я не…
— Все хорошо.
— Не вижу.
— Аргон, я здесь. Девушка наклонилась над мужчиной. Вы в порядке.
Он бормотал что-то под нос, и губы у него дрожали, а Эльба с интересом посмотрела на него и заботливо убрала с лица волнистые локоны.
— Эльба, вдруг прохрипел он.
— Вы поправитесь.
— Я не вижу, ты…
— … здесь. Девушка взяла юношу за руку и приложила его ладонь к своей щеке. На мгновение предводитель замер, а девушка тепло улыбнулась. Я рядом.
У Аргона была странная внешность. Е го нельзя было назвать красивым. Широкий лоб и узкий подбородок. Россыпь веснушек, тонкие морщинки у губ. Он вновь прикрыл глаза, погрузившись в сон, но Эльба и тогда не отняла его пальцев от своего лица.
О на вновь зашептала:
— Р ядом.
И не заметила тень человека, притаившегося за дверью. Кто это был? Пожалуй, она об этом никогда не узнает, потому что ничто в тот момент ее не волновало, кроме тихого дыхания сильфа и ровного биения его сердца.
Юноша с трудом разлепил веки. Мелькающие огни пронеслись перед глазами. Слабо и заторможено он покачал головой, пытаясь привести себя в чувство, но лишь разбудил во всем теле ушедшую боль: конечности заныли, когда Аргон попробовал пошевелить рукой, а грудь вспыхнула диким пожаром. Предводитель зарычал. Как же жжет.
— Тебе еще рано вставать, послышался знакомый голос, и Аргон раскрыл глаза. Все в нем перевернулось, спуталось. О н в отчаянии обернулся, уверенный в том, что он только что услышал голос своего отца.
— Отец? Хрипло позвал он и приподнялся на локтях.
Маленькая комнатка кружилась перед глазами, переворачивалась и падала, огненные языки хрустели в камине, а над углями висел черный котел с бурлящим отваром. Аргон не сразу понял, где он очутился. Шипя, он присел на деревянном столе, спустил ноги и робко посмотрел на распахнутую дверь. Наверное, отец уже ушел, ушел так быстро. Но ему ведь не почудилось. Он слышал голос Эстофа. Слышал своими ушами!
Предводитель коснулся голыми ступнями ледяного пола. Его тут же покачнуло в бок и повело по кругу, словно опьяневшего, но он выровнялся, посмотрел на уродливый шрам с идеально ровными стежками, прижал к нему руку, как будто это избавило бы от боли, и, шаркая, поплелся вперед.
— Подожди… меня, заплетающимся языком попросил он отца.
Предводитель вырвался из комнаты, развалисто навалился на стену, а потом рыкнул и отстранился, не видя перед глазами ничего, кроме сужающегося, черного коридора. Еще ему казалось, что он видит тень Эстофа, эта тень двигалась так быстро, что он не поспевал за ней. Внезапно перед глазами пронеслась сверкающая сабля, и юноша отпрянул от нее, в растерянности округлив глаза. Откуда тут сабли? Он глотнул горячего воздуха, прошелся по вспотевшему лицу ладонью и продолжил следовать за своим отцом. Куда он его вел?