Услышав мою историю, Костя хохотал до слез.
— У иностранцев, такой номер не прошел бы. Они бы отлупили его, не дожидаясь полиции.
— Каждому свое, — добавил он, — занимайся лучше наукой.
Собаку Кости любили все на судне, откармливая, как могли. И толстела она, как в сказке, «не по дням, а по часам». Скоро все узнали, что онаожидает щенят. Костя довольно поглаживал ее по брюху. Клео ощенилась через два месяца после выхода в рейс. От ее потомства команда была в восторге. Целыми днями свободные от вахт игрались с щенятами, тискали и умилялись, получая своего рода психологическую разгрузку и много радостей в суровых океанских буднях. Капитан уже строил планы, кому из знакомых коллег по морскому промыслу при встречах он подарит этих великолепных щенков.
Валюты в инпортах нам выдавали мало. Едва хватало на сувениры, на небольшое количество тряпок для себя, супруги и родни, эти проклятые джинсы, которые вечно у нас были в дефиците. Да и денег хотелось заработать в рейсе. Чтобы хоть чем- то компенсировать отрыв от семьи и обычных житейских домашних радостей.
После окончания рейса в кассе Югрыбпоиска получали мизерную плату. Вычетов было много. Аванс, артелка, радио, ежемесячная выплата жене, а кому-то и бывшей жене. Кушать-то женам с детьми, как настоящим, так и бывшим, хочется каждый день и не один раз. Вот и старались, как Костя говорил, «крутиться», то есть покупать в инпортах вещи, ковры и продавать дома. Не всем это хорошо удавалось и валюты на все покупки нехватало. Приходилось продавать свои фотоаппараты, часы и многое другое. Продавали все, что можно было продать. Кто — то прятал дефицитные для иностранцев бронзу и олово. Если стоянка затягивалась, то на продажу шло все, даже такие судовые вещи, как фуфайки и ботинки, которые очень понравились рыбакам Маврикия, а также старые отработанные сети и концы. Всякое бывало.
Руководство судна по согласованию с командой экономило на скоропортящихся продуктах, закупаемых в инпортах. Вместо них получали у агентов по продовольствию на Маврикии подарки для экипажа: кофе, чай, жвачка и тому подобное. Сейчас, даже смешно. Но в те времена мы и этому были рады, хотя лишая себя свежих овощей и фруктов, и ради той же экзотичной жвачки мы наносили огромный вред своему здоровью.
В инпортах очень ценилось наше сгущенное молоко, настоящее, без всяких добавок. Его невозможно даже сравнивать с тем продуктом, который выпускается сейчас. Были же определенные технологические нормативы, которые запрещали нарушать. А если в настоящее время, кто- то пытается контролировать качество продукции, то его останавливают. Малый бизнес, как сказал наш премьер новым сленгом, ни в коем случае нельзя «кошмарить». В итоге лакомятся наши дети в настоящее время не молочной, а пальмодерьмовой сгущенкой. Эх! Попробовали бы они ту самую сгущенку и мороженое пломбир — сразу бы захотели в СССР! Вряд ли нам удалось бы обменять в инпортах современную сгущенку на сувенир. Там тоже не дураки.