Но зато теперь, по прошествии нескольких лет, Игоря не страшили ни вот такое, клокочущее спокойствие, ни гнев, которому вопреки всем представлениям о скайлах, те были подвержены не меньше, чем представители других рас.
— Может, пора облегчить душу? — Таласки, проходя мимо, рассеянно провел по покатой голове Тимки, пристроившегося на лежаке Искандера. Остановился, не дойдя пары шагов.
И рядом, и… каждый по себе.
Каюта была небольшой, но для двоих вполне достаточно. Да и видеться приходилось не часто — забот у адмирала хватало. Он и на корабль-то возвращался лишь в ночные вахты… Сумарокова, когда удавалось остаться с Натальей наедине. Хоть ненадолго.
— Думаешь, пора? — смерил Искандер Игоря задумчивым взглядом.
Таласки недовольно скривился, потом попытался спрятать всколыхнувшееся «пойманными» эмоциями скайла раздражение за усмешкой, но отказался и от этой идеи. Они друг друга слишком хорошо знали. Для игр…
Для игр… В этом Искандер был с Игорем полностью согласен.
Между ними… всегда что-то было. Как и между двумя альянсами.
Сначала недоверие людей, не понимавших, что заставило выйти на простор тех, кто столько сотен лет предпочитал не высовываться за границы сектора. Потом, их же опасения — технологии скайлов оказались не только отличными от тех, что определяли направление военной мысли в галактике, но и несколько опережали их. Затем — сомнения. Союз был далеко, но из всех возможных контактов с иными расами, скайлы отдавали предпочтение именно им.
Вот и у Искандера с Игорем именно так и было. Вроде и друзья, но что-то постоянно мешало откровенности. То ли у каждого свое понимание общей цели, то ли… простое соперничество, в котором один получил то, что второму не очень-то и надо было.
Но о чем ни один из них никогда не забывал, так об интересах собственной родины. Благо, до сих пор они практически совпадали.
Искандер очень надеялся, что и этот раз исключением не был.
Поговорить перед вылетом не удалось, и не перед вылетом — тоже. Появление в галактике домонов нарушило что-то глубинное, основополагающее, заставив время и события нестись, сметая со своего пути уже обдуманные и выверенные планы, рождая в душе сожаление о том, чего уже не вернуть.
Когда Искандер отказывался от канирата, и, как следствие, от возможности получить высшую власть, решение выглядело однозначным. Из них двоих: его и Аршана, сын нынешнего кангора в этой роли мог сделать значительно больше. Не скорее воин, чем политик, каковым считал себя Искандер, а и тот, и другой. А если к этому добавить опыт, полученный в возглавляемой им службе безопасности, так лучшего не найти.