9. Согласно подобному воззрению не только пространство априорно, т. е. обусловлено особенностью творческой деятельности субъекта, но и наполняющие пространства цвета. А (perferiori), т. е. исключительно из внешнего опыта, дается только фигура, т. е. расположение цветов, которое обусловлено внешним бытием, а именно волями других монад. Значит и восприятие есть не только восприятие в буквальном смысле слова, но и творчество, подобное творчеству воображения. Акт представления относится к представлению, как творческая сила к продукту. И действительные и воображаемые вещи образуют один видимый мир. Творчество действительных вещей, как вынужденное, удобно назвать пассивным, а творчество воображаемого — активным. Пассивная сила дает некоторое знание, действие же ее совершается бессознательно; наоборот, в активной силе мы усматриваем действие, знание же обретаем не столь яркое.
10. Рассмотрим теперь, что же такое пространство само по себе, в отличие от цветов, и каково его отношение к тому, что его наполняет.
11. Мы не можем созерцать пустого пространства. Правда, мы можем представить его наполненным некоторым однородным содержанием, например, как темноту или туман. Но даже созерцание однородного пространства можно лишь потому, что мы помним о существовании других цветов, т. е. других наполнений пространства. Про человека, от роду не видавшего света, нельзя сказать, что он во тьме. Это значит, что мы не знаем пространства, как некоторого поля действия цветосозидающей силы. Пространство неотделимо от этой силы, и потому можно сказать, что пространство собственно и есть цветоносная или цветосозидающая сила.
12. Расположение цветов, образующее вещи, обусловливается отношениями чужих монад. Так как выбор цветов не зависит от нас, то, очевидно, что он тоже как-то обуславливается чужой жизнью. Ученые доказали, что частицы тел, издающие самый яркий белый цвет, находятся в состоянии быстрого движения; остальным цветам, составляющим белый цвет, соответствуют меньшие скорости колебаний. Так как движение знаменует в чувственной символике стремление, то, очевидно, что большему оживлению соответствуют яркие цвета, меньшему — темные. Когда чужая жизнь вовсе не воздействует на нас, мы говорим, что созерцаем беспросветную тьму, которая есть просто голая возможность созерцания, бездействующая сила или отсутствие силы. Когда же цветосозидающая сила возбуждается к пассивному творчеству другими монадами, все интенсивнее просветляется ее тьма и творится восходящая гамма цветов от мрака до солнечного блеска. Впрочем, это одна из возможных картин цветной символики, навеянная атомистической физикой; не придавай ей значения. Таких теорий можно построить немало. Очень изящное построение дал Гёте, и уже менее проникновенна гипотеза его последователя в этой области — Шопенгауэра, лишившего гетевскую теорию ее тонкости и низведшему ее в область медицины. Нам важно лишь основное положение о цветах, как символах, творимых монадой неведомо откуда данной ей силой.