7. Надлежит выяснить, существуют ли эти два крайних типа нравственной личности. Если да, то существуют и универсалии их, и, следовательно реально существуют и сама святая мудрость, и князь тьмы. Нашему наблюдению с достоверностью доступна только третья категория, т. е. личности, в которых совершается борьба эгоистического и альтруистического настроения. Поэтому только из них мы можем исходить в рассуждениях; а если так, то предварительно надо установить, каким образом возможно для наблюдения настроений своей личности заключать о чужом настроении, и притом именно о глубинном настроении.
8. Понятие предмета есть его настроение. Пусть я произношу слово «утес». Умозрением я схватываю объективное настроение или понятие утеса. Сколько бы субъектов ни мыслили об утесе, но если все они очищают ум от субъективного настроения, они созерцают одно и то же настроение утеса. Следовательно, это объективное настроение существует как-то вне случайно воспринимающих его монад. Однако немыслимо настроение в себе, без какого-либо настроенного субъекта. Я утверждаю, что настроение вещи есть настроение ее творца в момент творения.
9. Для отчетливости я исследую близко знакомый из опыта процесс творения материальной вещи человеком. Собственно здесь слово «творение» берется в смысле организации материи. Желая создать вещь, творец первоначально представляет в воображении ее образ. Затем он организует материал согласно этому образу. Материал для работы тоже имеет тот или иной вид, но бесформенный. Форма вещи есть символ взаимоотношения группы монад; изменяя форму творец своими усилиями изменяет силовые отношения монад, пока не достигнет такого их распорядка, который он еще до начала работы символически созерцал в образе воображения. Созерцая этот образ, творец был проникнут определенным настроением. Это настроение его, будучи постигаемо в умозрении внешними субъектами, и составляет для них объективное настроение или понятие вещи в точном смысле слова. Есть вещи сделанные с большим мастерством, и однако, не производящие никакого
впечатления на зрителя, как говорится, бездушные. И обратно, есть вещи, исполненные неискусной рукой и однако дышащие неотразимой убедительностью. Это потому, что созерцание чувственной вещи пробуждает интуицию настроения творца в момент творения. Вещь, созданная равнодушным ремесленником, возводит ум к созерцанию пустоты его души, тогда как создание истинного художника открывает наблюдающему уму богатство его творческого настроения.
10. Следует помнить, что по причине множественности сред каждый из нас, созерцая произведение творчества, видит свой собственный образ, создаваемый им самим по поводу объективно существующей группы монад. Творец же в момент творения созерцал иной, лишь ему ведомый образ. Это был первый образ вещи, доселе небывалый и потому могущий быть названным первообразом. Итак, понятием вещи называется настроение ее творца во время создания первообраза.