47. Возвращаясь к вопросу об отношении софийного и сатанинского в природе, еще раз напомню, что Св. Софию и Сатану не должно мыслить наподобие двух воюющих богов. Святая София не воюет, войну ведет один Сатана. Может быть и есть светлые духи, борющиеся с Сатаной, хотя этого и нельзя доказать до наблюдения, но этих духов не надо путать с царицей святости и мудрости. Не следует также думать, будто есть слепая хаотическая сила, побеждаемая творческой силой. Нет, существует множество монад, борющихся за могущество; Св. София, не сходя с высоты своего престола, подсказывает им добрые планы, а Сатана силится портить ее дело. Он не величественный демон, а в точнейшем смысле слова «пакостник», который «пакости творит».
43. Не надо мыслить Св. Софию как душу или доминанту природы, так как она высоко превознесена над последней. Не надо, наконец, думать, что Св. София обманывает своей подсказкой сильных в пользу слабых, ни тем более, что она умиротворяет монады через компромисс. Нет, она дает всегда совершенно неожиданное озадачивающее гениальное решение вопросов, открывая согласие именно там, где виделась непримиримая вражда. Именно это неожиданное решение и составляет характер истинного решения, а это происходит от того, что своей пассивной силой Св. София вполне знает истину. Указанная Св. Софией истина всегда осуществляет добро в отношении твари, производя блаженную красоту. Эти три области софийных понятий объединены в глубинном настроении Св. Софии, которым она наслаждается через вечную собранность своего внимания в себе самой. Тогда как Сатана, творец понятий лжи, зла и отвратительности есть вечная зависть и бегство от самого себя, доведенный до крайности рассудок — начало без-конечности и не-бытия.
49. Пакости Сатаны бывают очень утонченны. Главный его прием в отношении к человеку состоит в том, чтобы подделываться под Св. Софию. Так, Св. София подсказывает животным взаимное влечение хорошо организованных тел в целях продолжения рода. Сатана же подставляет здесь свою сладость порока и убеждает, что красота тела обусловлена не моральным характером его, т. е. отличной организацией входящих в него монад, но именно сладостью могущества над ним. И таким образом он расстраивает мудрое устроение размножения, вселяя наклонность к разврату. Вот другой пример. Чтобы распознавать пригодность воздуха с растворенным в нем огнем для дыхания, существа наделены обонянием, а чтобы распознавать пригодность воды с растворенной в ней землей для питания, им дан вкус. Вдыхая воздух доброго состава, полезный для жизни, мы находим отражение настроения художницы его состава — Святой Софии — в благоухании; а вкушая пищу добрую, укрепляющую здоровье, подобным же образом восходим к настроению художницы прекрасных плодов и злаков, отраженному в их сладости. Но Сатана подменивает красоту запахов своей тошной сладостью, изобретая расслабляющие благовония; он подставляет свою сладость вместо сладости плодов в жирной пище, дабы склонить к объедению.