— Угу. Но тут есть нюанс. Все близкие были на стороне Наполеона. Стали бы они помогать захватчикам, врагам Франции в том, чтобы отдать своего императора на поругание?
— Ну-у… Я понял к чему вы клоните. Вы хотите сказать, что на острове Святой Елены умер двойник Наполеона, а сам он скрылся. Ушел, так сказать, в подполье. Верно?
— Считаете, что это невозможно?
— Да нет. Кстати, существуют слухи и легенды, что Наполеон действительно исчез, а потом появлялся в разных местах… Доводилось читать. И даже аргументы там приводились кое-какие. Но!
— Но?
— Не надо считать союзников, и англичан, как главных тюремщиков поверженного императора, наивными людьми. Шесть лет Бонапарт провел на острове. И за это время ни разу не проговорился? Не обнаружил незнание каких-то элементарных вещей?
Нет, я допускаю, что двойник мог быть великим артистом, но он же не прожил жизнь рядом. И не мог знать досконально…
— Я понял, о чем вы, — перебил меня Володя. — Однако если мы попристальнее всмотримся в окружение нашего ссыльного, то окажется, что рядом с ним, неотступно были не только тюремщики.
— Да? А кто еще?
— Несколько слуг и некий Жан Рош Куанье. Простой воин, который прошел с Наполеоном все, то есть буквально все, военные кампании, а в конце жизни по собственному выражению «последовал за падающей звездой по имени Наполеон Бонапарт».
Этот Жан Рош, преданный бонапартист, не только всю жизнь посвятил своему императору, но и оказался человеком насколько осведомленным, что в 1840 году опубликовал мемуары.
— Вы хотите сказать, что двойнику, в случае затруднения, было к кому обратиться за советом. Так?
— А разве нет?
— Не убедили. Не верю.
Владимир Александрович усмехнулся.
— А защита не обязана что-либо доказывать. Она должна лишь показать, что события могли развиваться и другим путем. Этой цели мы достигли. Не так ли?
Я подумал.
Возразить было нечего.
— Ну, хорошо, — произнес я, наконец. — Допустим. Пусть даже все так, как вы говорите. Но это не отвечает на главный вопрос: должны ли мы считать Наполеона положительным героем? Или он все-таки демон войны, погубивший множество людей?
— Сформулируйте обвинение более конкретно.
Я снова задумался. Да, Володя был прав. Война без жертв не бывает. Так что обвинять нужно не всех участников, а инициаторов. Разжигателей войны.
Выше мы, вроде бы, уже установили, что в эпоху Наполеоновских войн все дрались со всеми. Так что обвинять в жертвах одного лишь французского императора… Сами французы его, кстати, не обвиняли. А вот русские…
— Давайте не будем растекаться мыслью по древу, — предложил я, — а сосредоточимся на Отечественной войне 1812 года. То есть на том, что знаем лучше всего. Кстати, именно здесь было наибольшее количество погибших.