Наличное, потому что не чистое же. А наличное бытие есть результат снятия становления, значит, в нем есть становление, а в становлении есть ничто. Так вот мы нашли ничто, и вот это самое ничто, наличие этого ничто в наличном бытии нас ставит в такое положение, что мы не можем ограничиться рассмотрением качества как только безотносительно положительного. Мы должны рассмотреть его как бытие в противоположность ничто, и как ничто в противоположность бытию. И тогда мы получаем, что качество надо брать не просто как качество, а как реальность и отрицание.
Теперь мы уже знаем не просто качество, а знаем его как реальность и отрицание. То есть надо отличать реальность и отрицание. Например, высокий значит не низкий. Это одно и то же качество, но взятое сначала как реальность, а затем как отрицание.
Правящий класс, когда начинается революция, про революцию говорит, что это беспорядок, то есть представляет ее как отрицание имевшего место общественного порядка. Для революционного же класса революционный порядок есть реальность, а попытки сохранить или вернуть прежний порядок выступают как отрицание революции силами реакции. Чтобы быть объективными в оценке исторических событий, надо всегда смотреть, что здесь выражает позитивное начало бытия, а что выражает негативное. И если негативное состоит в отрицании чего-то негативного, тогда оно выступает как позитивное. Когда две различные группы одного и того же правящего буржуазного класса борются между собой, но одна опирается на реакционные силы мировой империалистической буржуазии, навязывающей всему миру свое господство, как это имеет место на Ближнем востоке, то это не революция, поскольку общественно-экономический строй не меняется. Та группа, которая победит, совершит не революцию, а переворот, хотя и будет выступать как реальность, подавляя свое отрицание. Грубо говоря, если одни других перестреляли, то те, кто победили, порядок установили. А те, кого перестреляли, выходит, порядок нарушали. Тем, кто навел порядок, перестреляв своих противников, осталось только закрепить и прикрыть содеянное всенародным голосованием. Проводят голосование, и всегда большинство голосует за тех, кто противников перестрелял и победил. Когда США побомбят какую-нибудь страну, они всегда очень торопятся скорее провести выборы, чтобы легализовать содеянное. Или давайте вспомним, как было организовано у нас «принятие» ельцинской так называемой Конституции. Сначала танки стреляли по высшему законодательному органу страны, а потом гражданам на референдуме было предложено ответить на содержащий угрозу вопрос, принимаете ли вы Конституцию Российской Федерации. У нас ведь не голосовали ни за какой проект Конституции, хотя проектов известных было несколько.