— Загримировать они, конечно, загримируют, а что я завтра на даче Варьке скажу?
— Скажешь, что очередная дамочка в порыве безудержной страсти… — вяло пошутил Казарян.
— Мимо тещиного дома я без шуток не хожу, — вспомнил известную частушку Алик.
Помолчали недолго. Алик не выдержал, спросил:
— Что это было, Саня?
— А я не знаю, — с идиотским смешком ответил Смирнов.
— Темнишь? — попытался догадаться Казарян.
— Зачем мне это нужно?
— Тогда объясни, почему и куда копаешь, — предложил Алик. Смирнов начал издалека:
— Помните, у меня собачка была, Бетькой звали. Замечательная была собачка, добрая, умная, к миру расположенная, всех любила. Единственное, что ее приводило в ярость — аномалии. Помню, однажды гуляли мы с ней в скверике нашем, а там парочка одна, вместо того, чтобы на скамейке сидеть, на травке расположилась. Так Бетька, миролюбивая Бетька, такой скандал учинила! Всякая аномалия — непорядок, а непорядок терпеть нельзя. Налицо явный непорядок. Открывается кафе, только для того, чтобы закрыться, милиционеры с крыш падают…
— Зачем тебе все это, Саня? — перебил его Казарян.
— Я же объясняю: я, как Бетька, в ярость впадаю от аномалий.
— И больше ничего сказать не можешь?
— Пока ничего.
— Ну, хоть соображения ума имеются?
— Соображения ума имеются.
— Мы чем можем помочь? — вступил в разговор Алик.
— Кстати, я узнавал в ОДТС, — сказал Казарян. — Заказов на сторону по искусственному кирпичу цех не выполнял.
— Значит, ворованный, — решил Смирнов. — Концов, следовательно, не найдешь.
— Так чем же мы тебе можем помочь? — повторил свой вопрос Алик.
— Подождите пока, ребятки. Пусть вначале свечусь я один.
Наконец он застал Ночевкина. Одуревший к концу дежурства младший лейтенант долго пялился на Смирнова, пока не сообразил, кто перед ним. Сообразил и обрадовался своей сообразительности:
— Так мне о вас лейтенант Перфилов говорил!
— И что он обо мне говорил?
— Что вы интересовались, кто последний с Юрой Трындиным разговаривал. Так это я разговаривал.
— Тогда у меня к тебе, лейтенант, несколько вопросов. Первый: говорил Трындин тебе, что получил анонимное письмо о наркотиках?
— Нет.
— А о наркотиках вообще в этот день разговор был?
— В этот день не было. А вообще-то он этими делами очень интересовался. Я капитану Махову из МУРа об этом уже рассказывал.
— С Маховым я побеседую про наркотики. А ты мне об этом дне расскажи поподробнее. Ну, вспомни, вспомни, Ночевкин! У тебя же хорошая память!
— Не жалуюсь, — согласился Ночевкин и обратился к своей хорошей памяти. — Первый раз он забежал к нам часов в двенадцать, начальника спрашивал, а начальника не было. Тогда он решил в райисполком сходить…